Его вообще начала смущать вся ситуация в целом. В своих мечтах об эмпатическом будущем он как-то не учёл, что это самое будущее наступит лишь после того, как он научится контролю над своей способностью, или пока леди Ханна не изобретет что-то помощнее шнурка от шторы. Но оба варианта в данный момент от самого Тима не зависели никак. А пока он вел себя так, что впору было запереться в комнате и не покидать её. Он перенимал на себя чужие эмоции, поддаваясь им, позволял себе вести себя неподобающим образом… Прокручивая в голове разговоры в библиотеке, он осознал, насколько нетактичные вопросы задавал, а всё потому что был на одной волне с собеседниками и чувствовал их как себя, забыв, что они — другие люди со своими тайнами и проблемами, и не все любят, когда лезут им в души. Почему ни Лана, ни Лиша ещё не осадили его за такие вольности?
С этими новыми способностями Тим чувствовал, что меняется, слишком быстро, теряя себя. Он привык быть со всеми доброжелательным и любезным, твердо принимать решения в тех сферах, которые знал, и полагаться на других людей в тех, что не знал. Дед всегда учил, что главное в жизни — быть воспитанным и приятным в общении человеком, такой всегда найдет общий язык со всеми и тем самым извлечёт для себя пользу, не важно, что на самом деле творится у тебя на душе в этот момент. Тим свято следовал этому учению, а сейчас получалось, что всё пошло насмарку: он не контролирует себя, ведёт себя с людьми неподобающим образом и главное: ему за это пока ничего не делают. И это начало пугать. А если он начнет втираться в доверие, располагать людей к себе и потом использовать в своих целях? Похоже, что это вполне ему по силам. И это плохо. Плохо, так нельзя поступать. Так он начнет походить на Клауса Торна и…
Нет, не станет. Если будет нужно, он начнет шарахаться от людей и обвешается шнурками леди Ханны, методом «тыка» научится отгораживаться от чужих эмоций, но постарается не потерять себя. Тем более его путь становления эмпатом только начался, паника и неуверенность в своих силах в этом случае — вполне обычное дело. Он в начале учёбы тоже постоянно пугался, когда не понимал дисциплины, но выучился же, стал одним из лучших в выпуске! И тут справится. Завтра с новыми силами он даже попросит у Ланы книжку попроще и сам начнет читать, вдруг поймет что-нибудь. А сейчас спать…
Спать.
Сны, снова сны от Остары! Если честно, Тим надеялся, что после их встречи богиня или оставит его в покое, или сделает перерыв, но он ошибся…
Едва Тим понял, где оказался, захотелось моментально проснуться, а не видеть всего этого. Он уже осознал, что хорошего это воспоминание не принесет ему ничего. Не может быть хорошего на руинах Бранъярна сразу после падения, насколько он мог судить. Пыль, копоть, гарь, огромные валуны, присыпанные камнями тела и… крики. Нет. Не просто крики. Вопли, вой, словно людей раздирали на части. Он и представить не мог, что человеческие голосовые связки могут выдать такое. А люди кричали. Кричали в едином порыве, многие даже не привстав, не поднявшись на ноги. Просто кричали, лёжа на земле. И Тим понимал, что от физической боли так кричать невозможно. Над руинами светился голубым купол, от тел людей исходил голубоватый парок, от некоторых парило слабее, от кого-то сильнее, но всё равно слишком мало было этих голубоватых силуэтов. Слишком мало. Тим привычно оглянулся и заметил их. Сэл и Лиша были рядом в момент падения, судя по положению тел. Некромант или закрыл жрицу собой, или их так уронило ударной волной, но сейчас Сэл старался сесть, упираясь трясущимися руками в землю. С порванной одежды и волос опадали мелкое крошево камней и пыль. Лиша лежала на спине, почти у него на коленях и сейчас с трудом открыла глаза и пыталась понять, что происходит. И тут на фоне общих криков Тим явственно вычленил новый. Сэл и Лиша тоже его заметили, обернулись… А Тим уже видел её. Лана лежала на какой-то плите, одна рука была вывернута под неестественным углом, кость торчала наружу, голова — вся в крови, а девушка смотрела в небо, голубое небо посреди ночи и, вцепившись целой рукой в ткань платья, словно пыталась его сорвать. Или разорвать себе грудь, чтоб добраться до сердца и вырвать его, потому что так кричать невозможно, просто невозможно! Тим видел, по её лицу не текли слезы, но голова металась из стороны в сторону. И после этого Лиша тоже подняла глаза к небу. И всё поняла.