— Проверь готовность, проткни шпажкой или отрежь маленький кусочек. Мясо мягкое? Доведи до готовности? И вообще, когда же вы с Глебом распишетесь?
— Мам опять села на своего конька? Сейчас мне и не до свадьбы, и даже не до Глеба.
— Значит, это не любовь. Любили бы, так давно расписались. Ох, молодёжь!
— О, нравы… Грибоедов, «Горе от ума»! Всё, мамуль, спасибо за науку, некогда.
А мама права. Что-то затянулась наша любовная история. Периодически Глеб предлагал мне руку и сердце, но после моих постоянных отказов, как-то постепенно всё сошло на нет. Вскоре мы привыкли к таким отношениям. Может, это и не любовь совсем?
— Не делай того, в чём сомневаешься, — говорит папа.
Но мне кажется, что не сомнения в Глебе сдерживают меня от решительного шага в наших отношениях, я ничуть не сомневаюсь в нём как в личности. Может, я жду от него более решительных шагов, более ярких проявлений его любви ко мне? А пока у нас с Глебом всё обыкновенно. Пришёл, поели, поговорили, поспали, ушёл. Но я уверенна в том, что с годами часть этих глаголов постепенно будет удаляться из нашего тихого болота, пока не останется последний — ушёл.
А с другой стороны, если бы Глеб был более настойчив в планах женитьбы, то, скорее всего, я бы не устояла.
— Жизнь покажет! — оптимистически закончив свои рассуждения на эту тему, я принялась за приготовление обеда.
Мои вкусные рулеты не успели остыть. Пришёл Глеб.
— Соскучился? Мой руки и за стол, — слегка увертываясь от его объятий, я помогла снять ему куртку.
— Конечно, скоро встречи наши будут исключительно в аэропорту, — бурчал он, увлечённо и со смаком поедая румяные кружочки рулета с пышным картофельным пюре.
— Что за услуги? Ты хорошо подумала? — спросил Глеб, удобно устроившись на диване и изучая второй экземпляр расписки, данный мне Марком Анатольевичем, — значит, туда ты везёшь за десять процентов, а назад доставляешь груз бесплатно?
— То есть? — удивилась я.
— Ника, когда я научу тебя внимательно читать то, под чем расписываешься? Времена, когда всё делалось на доверии, прошли. Всё! Сейчас надо каждую букву проверять, каждую цифру просчитывать! А потом, где гарантия, что они в телевизоры не накидают всякой лабуды?
— Чего? Как накидают? Телевизоры под заводской пломбой. Документы на гарантию.
— Не смеши меня, наивный человек!
— Господи, подумаешь, телевизор отвезти. Все по сто штук возят и ничего. И никакой лабуды. Глеб, мне надо отдавать деньги. Ты же видишь, какое сейчас положение? Денег нет ни у родителей, ни у меня. Не сердись, я узнаю насчёт оплаты обратного груза. Я поговорю. Хватит меня ругать. Давай спать. Завтра опять рано убежишь.
Вот такая любовь. И так почти не видимся ещё и на ночь повздорили. Но ничего. Лёля наша любвеобильная была и что? Что значит была? Какой ужас я себе позволяю! Не смей даже думать так, — командовала я себе, лёжа в кровати, — всё, спать, спать, спать.
Выспаться и в полном объёме насладиться ночью любви нам не дали. В третьем часу ночи Глеба срочно вызвали на службу. Не спит город, ворочается беспокойно по ночам, впрочем, как и я.
Моя борьба с бессонницей продлилась до рассвета. Встала я измученная и совсем без настроения. Кофе не получился такой, как я люблю, с пенкой, поэтому сразу был отправлен в раковину. Раздражение нарастало.
Всё! День явно испорчен. Окинув взглядом кухню, я увидела потеки вокруг раковины, пятна на линолеуме. Вчера я этого не замечала. Плафон надо помыть. Понятно. Видеть необходимость в уборке квартиры это второй признак моего плохого настроения после испорченного кофе.
Я давно заметила в себе странное тяготение к тщательной уборке квартиры в период нервного раздражения. Стоит, как говорится, «завестись» на кого-то или что-то, и внутри меня включается какой-то моторчик, а в глазах появляются увеличительные линзы, благодаря которым я вижу каждую капельку на кухонном кафеле или соринку на полу, которую до этого не замечала. И начинается!
Всё мне кажется бесконечно грязным, вещи разбросанными, письменный стол завален ненужными бумагами. Психоз, который с возрастом вполне способен плавно перейти в шизофрению. Лечение, я так думаю, одно — самоконтроль. Надо учиться контролировать свои разбушевавшиеся нервы! Пробовала как-то себя в таком состоянии переключить на другой вид деятельности.