Заставляла свой разум читать, а беспокойное тело гулять, убеждая себя, что у меня нормальный порядок в доме. Нет, не помогает. Пока не наведу ту чистоту, которая в этот момент могла бы радовать мой глаз, не успокоюсь. Так что с самоконтролем у меня проблемы. Но потом, после уборки, наступает такое удовлетворение! В полнейшей чистоте, за свежей скатертью на кухонном столе сидеть и самодовольно взирать вокруг на порядок, радующий глаз, наслаждаясь любимым горячим напитком, это просто блаженство.
Обойдя все комнаты и поставив себе отличную оценку за произведённую влажную уборку квартиры, я совершенно успокоилась. Кофе получился превосходным, с пышной лёгкой пенкой. Не успела я сделать глоток, как всегда раздражающе затренькал телефон. Звонила Антоша из Москвы сказать мне, что билеты на состав Москва-Варшава у неё лежат, и я должна срочно возвращаться в столицу.
Глава 9
Получив от Марка Анатольевича последние наставления по поводу поездки, я вылетела в Москву.
— Последнее время я чаще летаю самолётами, чем езжу на трамвае, — пробурчала я, выйдя из автобуса на остановке «Парк Культуры».
Я зашла в метро. Как всегда, страшная толчея. Мне повезло, войдя в вагон, удалось встать сбоку от дверей.
— Следующая станция «Киевская», — объявил диктор бархатным голосом.
Я смотрела сквозь стекло закрывающихся дверей. По ту сторону двери вагона стояла моя Лёля! Она смотрела на меня каким-то спокойным, равнодушным взглядом. Рядом с ней, стояли, мне уже знакомые нищие мальчики. Это точно были они. Я отлично запомнила эти белобрысые головки с пронзительно чистым взглядом в глазах.
Я дёрнулась, чтобы вставить дорожную сумку в дверь и выскочить из вагона, но у меня ничего не получилось.
— Не может быть, — я выскочила на следующей станции и быстро перебежала на другую сторону зала, села в подъезжающий состав, который возвратил меня на станцию «Парк Культуры» в надежде, что мне эта встреча не пригрезилась и что там я обязательно встречу Лёлю.
Но ни Лионеллы, ни мальчиков там уже не было. Неужели мне показалось? Нет, я уверена, это была она! Неужели наша Лёля может одеть на себя то, в чём я её увидела? Что это я об одежде? Причём здесь нищие мальчики? Может, они отдельно стояли? Нет, я заметила, как тот, который меньше ростом, держал её за руку.
Пока я доехала до Аллы Константиновны, где должен был меня ждать папа, я думала, мой разум взорвётся от догадок и предположений. До нужного дома я неслась, словно могла опоздать поделиться новостью с близкими мне людьми и если задержусь в пути, то они никогда не узнают, кого я видела полчаса назад.
— Ника, что случилось? — испуганно спросила Алла Константиновна, открыв двери и увидев моё красное, мокрое от пота лицо и растерянный взгляд.
— Я Лёлю видела! — выпалила я, задыхаясь от нетерпения. Только выплеснув из себя все подробности встречи с сестрой, я немного успокоилась.
Внимательно выслушав мою тираду, папа выдвинул своё предположение.
— Её накачали транквилизаторами и используют как нищенку. По-другому не может быть! Надо идти в милицию. Пусть раздадут Лёлино фото постовым метрополитена.
Он несильно ударил кулаком по столу. Я бросилась к телефону, пытаясь дозвониться до Глеба в Ростове. На моё счастье, он оказался на своём рабочем месте.
— Особой радости мало, — спокойно выслушав мой восторженный рассказ, сказал он.
— Главное, она жива! — возразила я ему.
— Нет, дорогая, главное найти её живой, — твёрдо ответил он, — знаешь, у тебя сохранился номер телефона Владимира? — позвони ему. Уж если кто и поможет в этой ситуации, так только он. Боюсь, милиция метрополитена сыграет плохую роль в этом деле. Всё, давай вечером звони на домашний, поговорим. Всё, Ника. Пока больше говорить не могу.
Во-первых, звонить на чей домашний телефон, а во-вторых, вечером это когда? Под утро? — невесело размышляла я. Порывшись в своих записях, я нашла номер телефона Владимира, но в трубке слышались одни гудки.
— Ты знаешь, доня, а твой Глеб прав. В метро столько нищих, и мне приходилось несколько раз видеть, как милиционеры в форме, не стесняясь пассажиров, брали у них деньги и клали в свой карман.
Я передала номер телефона Владимира отцу, с тем, чтобы он связался с ним и выяснил всё, что мог, пока я буду в Польше.
— Не нравится мне твоя затея с поездками, — грустно сказал отец.
— Не переживай, родной, всё будет хорошо, — чмокнула я его в щёку.
— Ника пока, конечно, езжай, но как приедешь, мы найдём выход из положения, — Алла Константиновна закурила сигарету и подмигнула мне, от чего на сердце стало спокойней.