— Сиплый! Сиплый едет! — к группе стоявших поодаль от дома мужчин подбежал подросток цыганёнок, — пацанов вести?
— Давай, давай быстрее! — ответил рослый мужчина в спортивном костюме.
— Здорово! — приветствовал его вышедший из автомобиля мужчина, совсем не похожий на цыгана, — не зря я приехал?
— Как можно?! Только тут тема есть?
— Начинается! Что, опять инфляция? У тебя каждый день ставки поднимаются!
— Да нет, тут пацан один — немой. Ну, один обыкновенный, а второй немой.
— А зачем мне немой? Я, ему что, язык пришью, чтобы он просить мог?
— Я понимаю, но я его дешевле отдам.
— Нет, ну ты даёшь! Чего мне с ним делать? Когда я свои бабки отобью?
— Ну что, ты ему применения не найдёшь? Ты смотри, как они похожи. Пусть в паре работают!
— Любишь ты проблемы создавать! Ладно, только за него даю половину!
— Договорились!
Рассчитавшись, Сиплый повернулся к ребятам, которых подвёл цыганский подросток.
— Эти, что ли? Давай в машину! Быстро!
Вася с Ваней сели на заднее сидение какой-то импортной машины. На переднем месте рядом с водителем вальяжно расположился Сиплый.
— Ты немой? — повернувшись к детям и махнув головой Ване, спросил Сиплый.
— А я Сиплый! — громко засмеялся он, — а ты какой? — обратился он к Васе.
Мальчик испугано молчал. Он никак не мог понять, что происходит и кто эти люди, чего им всем от него надо. Он продолжал со страхом в глазах смотреть на незнакомого мужчину.
— Слышь, меня цыган, кажись, кинул! Они оба немые! Вот дела! — обратился Сиплый к шофёру.
— Да ни какие они не немые, — спокойно ответил тот, мне Лёха рассказал — они оба психи.
— Не понял?
— Чего не понял? Один умом тронулся и замолчал, видел, как сестру заживо сожгли, а у второго на глазах мать с бабкой пришили. Вот и замолчали. Братья, так сказать, по несчастью, — водитель противно засмеялся.
— Вот ужастики! И кина не надо, — усмехнулся Сиплый.
Мужчины вели неторопливую беседу и не обращали внимания на ребят. Тем временем мальчишки, услышав слова водителя, съежившись, прижались друг к другу, словно слово братья, произнесённое водителем, их породнило. Вася взял маленькую холодную ладошку Ванечки в свою руку, и их пальцы переплелись, ребята посмотрели друг на друга, и взгляд их говорил:
— Да, мы братья. Теперь нас никто не разлучит.
Дети одобрительно кивнули друг другу белобрысыми вихрами. Вася стал прислушиваться к разговору мужчин. А Ваня положил голову на плечо друга, забылся в тяжелом сне.
– Он видел, как сестру его заживо сожги…. сожгли, сожгли – раскалёнными искрами страшного кострища попадали в мозг малыша слова водителя.
И опять в сознании Вани всплыло воспоминание. Ужасное, как страшный сон, который он хотел забыть, но это ему никак не удавалось.
В его памяти опять всплыла та страшная, никчёмная жизнь, которою они проживали вместе с матерью и старшей всего на два года сестрой.
***
Хорошей жизни Ваня не знал. Он даже предполагать не мог, что такое эта хорошая жизнь. Для него счастливыми считались дни, когда к маме в их хибару приезжали дядьки с «Большой дороги». Так они называли трассу, проходившую через их посёлок. В это время сестра брала его за руку и уводила в сарай, который стоял на отшибе двора. Она запирала двери изнутри и укладывала Ванечку на топчан, укрыв его разным тряпьём, кормила припрятанными хлебными сухариками. А когда их мать, выпроводив очередного гостя, убегала в магазин за выпивкой и нехитрым съестным, сестра караулила её, чтобы забрать хотя бы часть купленной еды, пока не сбежались, учуяв выпивку, материны собутыльники.
В такие дни сестра закрывалась с братом в небольшом сарайчике. Они не выходили из него, пока не заканчивались сухари, которые девочка постоянно сушила, когда ей выдавалась возможность раздобыть лишний кусок хлеба. Когда заканчивались сухари, они с Ваней ходили по полупустому посёлку, выпрашивая у редких жителей или прохожих еду.
Как-то Люба увидела, как из дому вышел мужчина, пришедший с матерью. Он подошёл к большой машине с прицепом, запрыгнул в кабину. Громко зафыркав, громадина двинулась с места. Из подъезда вышла мать.
– Ваня, ты никуда выходи. Жди меня здесь. Я пойду с мамкой в магазин, а то опять всё на водку потратит.
Люба выбежала из сарайчика и пошла следом за матерью. Мать подошла к мужчине, похожему на цыгана, который стоял около легкового автомобиля на площади у магазина.