— Какой с неё толк?! Довесок. Сидит, как истукан, — громко ругаясь непотребными словами, ответила женщина.
— Ладно, не кипятись, придёт время, мне за неё денег должны отвалить немерено. Разберёмся. Пацанов с Анькой пока ставь, потом видно будет, — брезгливым взглядом оглядев постояльцев квартиры, он попрощался с собеседницей.
— Ну, давай, если что — знаешь, как меня найти.
— Иди, иди, милой. Если что, конечно! А так и сами разберёмся. Тут участковый опять забегал.
— Чего ему? — спросил Сиплый, — он же бабки получил в срок.
— Наш Федька, дурачок, бучу затеял на весь квартал. Шум поднялся кто-то и стукнул ментам. Так что ты не забудь, за Федюню-то я со своих заплатила.
— Разберёмся, — уходя, махнул рукой Сиплый.
***
К мальчикам приставили сердитую злую тётку Аньку. Она делала вид, что хромает, и сильно била Васю по затылку своей грязной костлявой рукой. Переходя с ними в метро из вагона в вагон, она крепко держала одного за руку, другого за ворот старенькой рваной курточки, чтобы ребята не смогли убежать. Да они и не собирались делать этого. Вася и так был рад, что попал в Москву, а Ване бежать было не куда. Он радовался только одному, что у него теперь есть друг — Вася.
Васю радовала наивная мысль, что скоро он отработает Сиплому все деньги, которые тот отдал за него Цыгану, и сможет распрощаться с этим шумным и уже надоевшим ему метро. Ему ещё долго было радостно от того, что он в Москве, несмотря на то, что настоящей Москвы он не видел, не считая того, что наблюдал из окна автомобиля. В его маленьком сердечке никак не утихала радость от сознания пребывания в большом городе своей мечты. Не очень огорчали даже постоянные тумаки от тощей тётки Аньки, а вечерами от толстой бабки Райки, которая смотрела за ними всеми в квартире, но иногда просила подаяние перед выходом из метро, и которой они должны были отдавать всю добычу до копеечки. От матери он тоже получал тумаки, мало не казалось. Правда, от матери он мог убежать к бабушке, а здесь спрятаться ему негде. Мысль убежать, не расплатившись с Сиплым, Васе даже в голову не приходила.
Рабочий день мальчишек начинался с раннего утра. Солнечного света они давно не видели. Затемно их привозили к метро, затемно отвозили обратно в грязную квартиру с вечно пьяными мужиками, похожими на стариков, и тётками со страшными лицами. Мальчики, голодные до головокружения, падали на вонючий матрас около окна и крепко засыпали до утра.
Мальчики уже давно заметили, что у окошка, почти не двигаясь, словно не живая, на стуле сидела женщина. Она задумчиво смотрела в окно. Никто ни разу не слышал от неё ни одного слова, ни одной фразы. Как-то Вася проснулся и рядом с собой не увидел Вани. Протерев глаза спросонья, он обнаружил, что тот стоит рядом со странной женщиной, которая его обняла, прижав к своей груди. Потом она, откинув ладонями голову Вани, долго смотрела ему в глаза. Ваня, не отводя взгляда, тоже смотрел ей прямо в глаза. Васе показалось, что они не смотрят друг на друга, а разговаривают взглядом.
С этого дня, как только их привозили в квартиру, Ваня не отходил от женщины. Казалось, что они молча, глядя глаза в глаза, вели беседу и понимали друг друга.
Однажды вечно пьяный Федька, наблюдавший за тем, как Ваня в очередной раз положил голову на колени женщины, а та, теребя рукой его белобрысые грязные волосы, с нежностью смотрела на него, встал со своего места у стены и резким движением оттолкнул Ваню. Да так, что тот головой ударился о тяжёлую чугунную батарею.
— Нечего тут телячьи нежности разводить! — грязно выругавшись, он пнул ногой в грязном вонючем носке упавшего Ваню. Но тут неожиданно для всех Вася вцепился зубами в руку обидчика, и одновременно с ним на Фёдора накинулась и стала яростно его бить своими маленькими кулачками странная женщина.
— Как тебя! Прекратить! Федька, не ори, опять менты приедут. Штраф с тебя, паразита, — крича, забежала в комнату толстая тётка Райка.
Увидев, как яростно защищает мальчика новенькая, она подбоченилась и стала ей выговаривать:
— Слышь, ты случаем не притворяешься? Сидишь тут на нашей шее на полном довольствии, память у неё отшибло! Говорить не может! Знаю таких! Анька, завтра бери её и пацанов с собой! Научи её уму-разуму!
Вася не знал, сколько прошло времени с того дня, как его с Ваней привезли в Москву. Уже прошла зима. Он наизусть выучил текст, с которым просил подаяние. И не один. Теперь он знал много всяких слёзных «просяшек». Доверчивому мальчику с открытыми испуганными глазами уже стала доверять бабка Рая, которую он терпеть не мог, но старался скрыть своё отношение к ней, потому что в нём, как заноза, сидела одна только мысль быстрее бы расстаться с этими людьми. Уйти из шумного метро на свой, такой манящий и призрачный Чистопрудный бульвар. Но этой тайной он не делился ни с кем. Даже с Ваней, который теперь и дня не мыслил прожить без тёти Лены. Так странную добрую женщину назвала костлявая Анька.