— Понятно. Я поняла, кто это! Надо же! А где же твоя мама? Ниночка, это же внук профессорши, ну что, вы не помните? Она болела долго, а сын нанял сиделку, да потом на ней и женился. Она тогда вскорости родила после смерти свекрови. Ай, яй, яй. Так ты, значит, Вася, Катин сын? А где она, что ты здесь делаешь?
— Мама...
— Ох, дождь пошёл! А ну-ка, пошли ко мне домой, поднимемся, там всё и расскажешь, — женщина подтолкнула мальчиков к соседнему подъезду.
— Марта Теодоровна, что вы удумали? Зачем к себе ведёте? А вдруг сопрут чего?
— Ой, Ниночка, у меня уже давно воровать нечего, кроме совести. Не переживайте. Надо всё выяснить, узнать, где Катя, что с ней. Да и как можно ребёнка так просто отпустить. Время такое страшное. Пошли, пошли со мной, дети.
Растерянные случившимся, ребята зашли в какую-то кабину, которая с грохотом подняла их вверх. От испуга и незнакомых ощущений мальчики в страхе прижались друг к другу.
— Не бойтесь, не бойтесь. Это лифт. Сейчас пообедаем, ближе познакомимся.
Открыв большую, красивую, обитую кожей дверь, ребята попали в обстановку, в которой никогда не бывали, нигде не видели. Они стояли, боясь пошевелиться.
Васе казалось, что красивее и уютнее бабушкиного деревенского домика не было ничего на свете. Он часто вспоминал свою мягкую постель с двумя подушками, положенными друг на друга. Бабушку в белом платочке и переднике, маму. Такой тихой и ласковой, какой она стала, живя у бабушки, до этого он её не видел.
— Что вы стесняетесь, раздевайтесь и идите в ванную мыть руки.
У Васи остановилось дыхание, и он шёпотом спросил:
— Там вода сама льётся? — женщина улыбнулась и вошла с ними в ванную.
— Знаете что, мои милые. Я вас быстро всё равно не отпущу, раздевайтесь и в ванну! Все разговоры потом! — скомандовала она ребятам, — все вещи положите на пол, я их постираю. Хорошо? Помоетесь, крикните мне.
Она наполнила ванну тёплой водой, туда же добавила какой-то жидкости из красивой бутылочки, из-за чего появилась большая пушистая пена.
— Отмокайте, я пока обед сооружу. Голодные наверняка?
Пока старушка на кухне громыхала кастрюлями и тарелками, Ваня и Вася млея от тёплой воды, лежали в пушистой пене. Васе лень было даже пошевелиться. Так хорошо ему было только тогда, когда он жил у бабушки.
— Как дела? Отмокли? — в ванну зашла Марта Теодоровна, — ну-ка, давайте мыться и быстро. Я вам помогу.
Смущаясь и хихикая, мальчики закрыли ладошками свой вид спереди.
— Не закрывайте свои прелести, а лучше их мойте! — строго сказала она им, — не стесняйтесь, — продолжала она уже ласково, — я двоих сыновей вырастила и двоих внуков мальчишек. Так что насмотрелась. Спину, Вася, давай!
Она намывала их мочалкой до красноты и сама от пара и натуги стала вся мокрой и красной.
Распаренные, довольные дети сидели на небольшом диванчике в комнате и ждали дальнейших распоряжений Марты Теодоровны. Марта Теодоровна попросила у соседки ненужные для её сына вещи. Вместе они нарядили разомлевших мальчишек. Проводив соседку, хозяйка усадила ребят за покрытый скатертью стол. Вкусно и сытно отобедав, Вася заснул прямо за столом, пока Ваня опустошал тарелку с едой.
— Наелись? На сон, милые, потянуло? Пойдёмте, пойдёмте. Бедные дети! Господи, бедные, бедные дети, — всё причитала Марта Теодоровна.
Она постелила мальчикам на раскладном диване.
— Спите, спите, разговоры потом.
Так сладко ребятам ещё никогда не спалось. Услышав стон Вани, Марта Теодоровна подошла к дивану и перевернула мальчика на бок. Гладила обоих по вихрастым, давно не стриженым головам.
— В войну столько не было беспризорных детей. Что же сейчас творится? Через несколько лет начнётся новое тысячелетие, а Россия миллениум встречает смутным временем. Сколько искалеченных судеб и ради чего и кого страна жертвует целым своим поколением?
Вася сладко улыбался. Ему впервые во сне пришла бабушка Маша. И, наконец, он видел её улыбающейся. Вместо страшного красного пятна, заменявшего ей лицо в прежних снах, сейчас он видел добрые, светящиеся лаской глаза. Она обливала Ваську из кувшина водой и, как всегда, приговаривала:
— Уйди, беда, как с гуся вода, — а Васька, ёжась от жёсткого накрахмаленного полотенца, которым она его растирала, спрашивал её: — Бабушка, а ты колдунья?
— Колдунья, колдунья, вот заколдую тебя и в птичку превращу. И полетишь, голубь мой, далеко, далеко в дальние страны. Видеть будешь много. Многое узнаешь. Счастливым станешь.
Глава 13
Вокзальная суета. Состав дернулся поезд со скрежетом начал своё движение.
— Сколько раз пришлось мне проделать этот путь из Польши в Россию и обратно? — думал Максим, удобно расположившись в купе фирменного состава «Полонез» «Варшава-Москва».