Раньше он ездил, как говорится, «за хлебом насущным», а теперь «сам Бог велел». Бог велел ли? Неужели во всех наших житейских перипетиях участвует невидимая рука Бога? Почему его судьба сложилась именно так? И разве Бог определяет, какой дорогой ты пойдёшь по жизни? Кто властен над нашей судьбой?
Максим привычно разложил свои дорожные вещи и запрыгнул на верхнюю полку купе. Теперь он может себе позволить выкупить все места в купе «Полонеза» чтобы в пути из Варшавы в Москву пребывать в относительном одиночестве. Весь световой день, лёжа на верхней полке, он смотрит на мелькающие пейзажи, сожалея, что нет у него таланта художника, а то непременно стал бы пейзажистом.
— Как люди быстро привыкают к удобству, к красивым вещам, — думал Максим, — а почему нет? Неужели серость и неудобства должны сопровождать нас всю жизнь? Да, сейчас не только Максим, многие мыслят по-другому. Такое впечатление, словно после открытия «железного занавеса» всё огромное пространство Советского Союза зашевелилось, разбежалось, разъехалось, разлетелось.
Переезжают «за бугор» в «края обетованные» «на воссоединение» и ещё по многим различным формулировкам люди покидают насиженные места, свою Родину, словно боятся потерять последнюю возможность пожить по-человечески. Мечтают на новых местах устроить пусть не свою судьбу, но хотя бы судьбу своих детей, не веря тому, что и в России когда-то наступят другие светлые времена. Без коррупции, воровства, бандитизма. Появились фиктивные браки.
В Варшаве, в доме, где они живут с Малгосей, на Максима первое время соседи поглядывали с недоверием, с опаской, впрочем, как и ко всем приезжим. Долго не верили в их с Малгожатой любовь. Давно уже предприимчивые люди обоего пола регистрировались за две-три тысячи долларов в Союзе на иностранцах, чтобы иметь возможность ездить и перевозить свободно товар из одной страны в другую. Каждый выбирает свою дорогу к счастью.
— А раньше? Как раньше мы жили?
Из-за этого «раньше» Максим и брал билет на поезд, хотя давно мог позволить себе лететь самолётом. Быстро и удобно.
— Да, «жить стало веселее», — усмехнулся про себя Макс, — но веселее не становится. При кажущемся благополучии в каждой стране свои проблемы.
Он любил поезда. Размеренный стук колёс успокаивал его. В поезде он мог обдумать все свои дальнейшие действия. Здесь он мог часами сидеть, лежать, вспоминать и никто его не мог потревожить. Никто не мог сбить с нити воспоминаний. Конечно, предаться воспоминаниям он мог и дома. Но там Макс почти никогда не бывает один на один с собой, со своими мыслями. Нет, его жена Малгожата проще Малгоська, хорошая, очень хорошая и понятливая. Но он многое не может ей объяснить. Рассказать-то он рассказывал, но объяснить. Как ни пытался, она не понимает. Одно твердит:
— Для че`го? Для че`го ты опять едешь в Россию?
Для того чтобы душа успокоилась. Как ей объяснить? Для того чтобы можно было жить дальше спокойно, осознавая, что он как мужчина, как мужик, сделал всё, что в его силах. Он дал себе клятву разыскать Катюху. Разыскать сестру даже не ради себя самого, а ради памяти своих родителей. Ему казалось, когда он её найдёт, его перестанут мучить ночные кошмары. И станет легче не только ему, но его маме, которая в сновидениях часто обращается к нему с одним и тем же вопросом:
— Сынок, Катя потерялась. Ты нашёл её? Найди, найди, сыночек.
Стучат колёса, укачивают тихим перестуком, как когда-то мама своей колыбельной:
— Спи, мой дитятко, усни, пусть тебе приснятся сны. Ангел крылышком махнёт, сон счастливый принесёт.
Говорят, что жизнь — это согласие с судьбой. От судьбы не уйти. Что на роду написано, тому и быть. Много чего ещё придумало человечество, а как на самом деле? Мы судьбу выбираем или она нас? Интересно, кто рисует замысловатые рисунки человеческих судеб? Почему на долю одной семьи выпадает столько испытаний, что, казалось, хватило бы на несколько поколений пережить все эти перипетии, а на долю другой ничего. Живут себе тихо да мирно. Или это так кажется, что тихо да мирно, а через горе и беду проходят все? Неужели это правда, что «в каждом дому по кому»? Только в некоторых семьях это небольшой такой крепкий клубочек, сплетённый из мелких расстройств или неприятностей, который можно удержать в руках судьбы. А на других семьях она отыграется, такой ком накрутит, что на несколько жизней хватит и ещё другим поколениям останется. Как, чем и кем определяется доля бед и несчастий?
Максим часто задумывался над этим. Как бы изменилась его судьба, если бы был жив отец. Это с его кончиной в их доме поселилась та безысходность, которая забрала маму в могилу. С его смертью осиротели они с сестрой.