Когда Максим вспоминал своё детство, родителей, младшую сестрёнку Катеньку, у него всегда щемило сердце, и к горлу подкатывал ком. Ему виделись большие крепкие руки отца, которые подкидывали его вверх, и он, как бабочка, опускался в его крепкие объятия под смешливые вскрики матери:
— Убьёшь, убьёшь ненароком!
Он ощущал на своём затылке широкую ладонь отца, которой тот гладил его, приговаривая:
— Не дрефь, сын! Прорвёмся!
Вспоминая маму, Максим до боли в сердце ощущал запах её волос. Он так любил крепко обнять её за шею и окунуться лицом в волнистые красивые волосы. Любил слушать незатейливые песенки, которые она пела, укачивая малышку. По утрам Макс не вставал с постели, ждал, когда к нему подойдёт мама и ласково скажет:
— Сынок, вставай! С добрым утром, моё солнышко!
Как горько осознавать, что родителей давно уже нет. Но родительская любовь осталась в его памяти, согревая душу. Даже Катя не могла помнить этих счастливых дней детства, ни лица мамы, ни крепких рук отца. А Максим помнил. Он часто с улыбкой вспоминал тот день, когда к нему подошёл отец и с серьезным видом начал разговор:
— Максик, тут такое дело. Ты уже большой, хочу с тобой посоветоваться. Мы деньги с мамой собирали, хотели тебе телевизор купить. Такой, без линзы, на экране «Север». А тут, понимаешь, в магазине на сестричек стали талоны выдавать. Ты как думаешь? Мама очень девочку захотела. А ты как считаешь, что лучше сестричка или телевизор? Хорошо подумай, потом скажешь.
И Макс думал. Долго никак не мог решить, что выбрать. С одной стороны, у всех ребят есть сестрички или братики, а он один у родителей. Да и маме очень хотелось угодить. А с другой стороны, телевизор такой соблазн! Не в каждой семье имеется эта штука.
— Хотя чего по нему смотреть? Скучно, лучше с мальчишками побегать на улице.
Решил так пусть в этот раз родители сестру купят, раз мама очень хочет, а в следующий телевизор. Так и стал ждать, когда очередь в магазине подойдёт на сестричек. Никогда не думал, что сестёр по талонам выдают, как сахар или муку в магазине.
И невдомёк тогда было маленькому пацанчику, что денег в семье не было не только на телевизор без линзы, но и на такой, какой имелся у соседей по двору, где они снимали обмазанный глиной курятник. У одинокой пожилой и бездетной пары имелся телевизор с малюсеньким экраном и большой линзой. И когда у соседей было настроение, они звали к себе на передачу или фильм родителей и Максима.
Жили они тогда в курятнике. Это был не маленький домик под таким названием, а самый настоящий бывший курятник с соответствующим ему запахом.
Чтобы избавиться от него, матери пришлось заново замазать глиной стены, очистить полы. Она сделала из курятника вполне уютную и очень чистую комнатку. Катя, конечно, не помнила, где росла, и куда её принесли из роддома.
Негде было жить родителям. Сразу после свадьбы молодожёны перебивались с ночёвками то у одной бабушки, то у другой. Доходило до того, что летом спали в большом общем дворе, где жила папина мама, благоухающем весной от запаха акации и сирени, на самодельных деревянных раскладушках. От дождя все соседи помогали мастерить им навесы над импровизированным ложем. Спасали южные тёплые ночи. Так и жили до глубокой осени, до первых холодов. А с их появлением Макс ночевал по очереди то у одной бабушки, то у другой весь зимний период.
С приходом весны необходимо было опять перебираться вместе с родителями во двор. Пока папина мама не нашла этот курятник, за который родители отдавали весь папин заводской аванс. Максиму казался раем его маленький домик. Правда, папа передвигался по нему, постоянно сгорбившись, боясь удариться головой о потолок жилища.
Как раз за день до рождения Кати Макс сильно побил своего лучшего друга Славку за то, что тот назвал маму Максима беременной. Максим не понял, что бы это означало, и решил, что такое заковыристое слово, точно оскорбление. Вот и набросился на него. Его маму и обозвать беременной! Растащить их смогла только вовремя подошедшая соседка. Когда мама узнала, по какому поводу произошла драка, долго смеялась. Максим, размазывая слёзы обиды по щекам, никак не мог взять в толк, почему она так смеётся и называет его глупеньким. Он же её честь защищал. А вечером отец отвёз маму в больницу.
— Сколько лет тогда мне было? Достаточно взрослый первый класс закончил, — усмехнулся Максим, — не нынешние дети. Их огородными байками о появлении детей не удовлетворишь.