***
Только через год американская журналистка Дженнифер Смилл смогла вывезти его за пределы Афганистана. А ещё через несколько лет скитаний Максима по Штатам, куда он попал с помощью Дженнифер, он, наконец, получил советский паспорт и разрешение на вылет в Россию.
— Макс, сколько лет тебя не было в России? Может, ты подумаешь и отложишь возвращение? Тебе надо подумать о здоровье. А у вас в России сейчас такое творится!
— Дженнифер, я очень благодарен тебе. Но не могу здесь остаться. А трясучка моя пройдёт. У нас как говорят? Дома и родные стены помогают.
***
Изменения в стране Максим заметил сразу по прибытии в Москву. Накупив кучу газет с непонятными новыми названиями, в поезде по дороге до Новочеркасска он пытался понять, что это за такая Перестройка. Удивился изменениям в Новочеркасске, выйдя на площадь. Понял одно, страна меняется, но хорошо, это или плохо совсем не понятно. Что в Москве, что здесь на площади перед вокзалом толкучка. Кто продаёт вещи, кто пирожки. Всюду звучит кавказская и восточная музыка. Быстро добравшись до дома, Максим с волнением позвонил в квартиру.
— Иду, иду, — услышав голос Лены, у Макса спазмой свело горло, –
вам кого, — Лена удивленно смотрела на Макса и не узнавала его.
— Мам, Лен, это же я, — Максим сам не узнал своего голоса.
— Максик, мальчик мой! Живой! — Лена облокотилась на дверной косяк и чуть не упала без сил.
Максим подхватил её и провёл в комнату.
— Максик, мальчик мой, живой, — Лена обняла, и плача, расцеловала Максима.
Немного придя в себя от неожиданной встречи, Лена стала суетиться, накрывая на стол.
— Вот как всё вышло. Нам сказали — не ждите. Раз пропал без вести, значит, нет его больше. А мы с дядькой твоим верили в то, что ты вернёшься. Максик, седой совсем, тебя разве можно узнать? Вот дядька обрадуется.
— А дядя Паша где? Неужели опять на зону попал?
— Да не спрашивай, Максик. Было хорошо, стало ещё лучше. За свой длинный язык да кулак тяжёлый. Ничему его жизнь не учит. Для кого перестройка, а кого на стройку. Нашли, на чём его взять. Валюту у него изъяли. Я же, Максик, «челноком» заделалась. Жить надо как-то. Сейчас как? Ни работы, ни пенсии. Платить им нечем!
— Подожди, мам Лен. Он же знал, что за валюту срок полагается.
— Максим, дорогой, вспомнил! Теперь каждый школьник знает, что такое бакс, зелень, капуста. За границу уже разрешено по пятьсот долларов вывозить. Только декларируй.
— Тогда за что посадили?
— Так статью никто не отменял. Мы место на стадионе купили. Теперь там вещевой рынок. А один деятель, Беспалый, есть такой новый бандюган, стал требовать денег за «крышу». За охрану. Простой отжим денег. Ну, ты же дядьку своего знаешь? Он их послал куда подальше. Вот и получил.
— А милиция, суд?
— Максик, дорогой, всё и все повязаны. А кто не повязан с бандюганами, так их вон отстреливают каждый день, как на охоте. Только и слышно, то судью застрелят, то адвоката, то журналиста.
— Как же так? Что же творится?
— Дорогой мой мальчик, скоро обвыкнешься, ещё такое узнаешь… А, да ладно. Разговоры идут скоро эту статью отменят и всех таких горемычных отпустят.
— Так как же ты жила? На что?
— О, Максик, когда и где русская баба пропадала? Я же говорю, заделалась челноком.
— А это ещё что такое?
— Ты знаешь, если бы не это, вот тогда бы было тяжело. А так договорилась с одной женщиной, на рынке, она мне делает заказы, а я езжу в Польшу и привожу ей товар.
— В Польшу?
— Ну да, многие ездят в Грецию, Турцию. А я познакомилась с одной женщиной полькой Гражиной. Мы с ней так подружились, как сёстры стали. Слушай, Максик, я же её дочке Малгожате все уши про тебя прожужжала. Как знала, что всё равно ты вернёшься! Ох, и девка хороша! Не избалованная, просто клад.
— Ладно, мам Лен, успеешь ещё меня сосватать. Надо мне на работу устроиться.
— Да, Максик. Устроишься. Только где и кем? Все предприятия закрыты или закрываются. Не город, сплошной рынок. На электромеханическом что не месяц, то отпуск у людей. А зарплату, слышала, куртками китайскими выдали. А ты говоришь. Да что там город! Вся страна стала большим базаром.
— А за Катю, почему ты молчишь?
— Максик, не поверишь, думала, с Катей не будет проблем. Не оставит она меня одну. А вот вышло как! Окончила медицинский техникум, в больницу устроилась работать. Я почти успокоилась, только за тебя душа и болела. Вы же мне все родные. Я ходила в военкомат, узнавала, вроде и не погиб, а никто не знает, где ты и что с тобой. Так я прихожу с работы, а на столе записка, сейчас дам, почитаешь.