Так, не умолкая ни на секунду, выложив Максу всё, что он думает о политике, власти, о Боге и жене, они добрались до соседнего с деревушкой большого села, где в добротном доме проживал местный участковый.
Постучав в воротину, они услышали громкий лай собак.
— Иду, иду, — послышалось шарканье чьих-то ног по дорожке, ведущей к воротам.
Услышав цель приезда незнакомцев, Михаил Иванович пригласил их войти во двор и присесть за небольшим столиком, покрытым чистой клеёнкой. Приветливая жена участкового принесла холодного кваса.
— Может, чайку вам соорудить, — услышав утвердительный ответ, гостеприимно накрыла стол нехитрой снедью.
— Мать, захвати графинчик, — задумчиво сказал участковый.
— Это к чаю — то? — удивилась женщина.
— Чего сказал! — делая серьёзное лицо, произнёс хозяин, — как не помнить? Я-то сейчас уже на пенсию вышел в чистую. А это случилось год назад. Как раз ранней весной. Убили твою сеструху, парень. Убили и сожгли, а мальца в больницу определили. Я боялся, чтобы он умом не тронулся. Хороший мальчик, такой смышленый. А вот как после больницы? Прости, не знаю.
Он долго рассказывал убитому горем Максу о том, как жила его Катя. Как он ходил к ней. Как она с малышом оказалась квартиранткой у бабушки.
— Нет, не нашли кто это сделал. Тогда предполагалось, что банда какая-то промышляет по деревням, убивает одиноких старух и забирает их «гробовые». Пока всё приутихло. Да кто там искать будет? Сейчас вон каждый за себя.
Участковый разлил по рюмкам самогонки.
— Давайте помянем невинно убиенных Марию Марковну и Екатерину Васильевну.
Опрокинув в себя горячительный напиток и понюхав кусочек хлеба, он вдруг оживился и сказал:
— Слушайте, я сейчас с вами поеду в больницу, куда Ваську мы отвезли. Без меня всё равно вам ничего не скажут.
— Михаил Иванович, сначала давайте туда заедем, где Катина могилка.
— Прости, паря. У бабы Маши добротный дом был, так что горел долго. Что смогли, собрали… Кто из них кто, поняли по расположению тел на пожарище. Вася рассказал, что бабушка в своей комнате была, а Катю у дверей в большой комнате убили. Так-то, — участковый печально склонил седую голову.
— Ты-то куда, старый пень, собрался? Назад-то как? — пыталась возмутиться добродушная, гостеприимная жена Михаила Ивановича.
— А я и туды и сюды на своём авто! Ты иди, иди, носки вон штопай! — шутливо подтолкнул супругу участковый.
Пока водитель с Максимом разворачивались на видавшей виды «Ниве» супруга участкового открыла ворота, и из двора с грохотом и фырканьем выехал старенький мотоцикл «Урал» с коляской. На нём восседал Михаил Иванович в полном милицейском обмундировании. К его экипировке только что не хватало портупеи с наганом на боку.
— За мной! — скомандовал он и рванул вперёд, показывая дорогу новым знакомым.
Остановившись на деревенском погосте, Максим с участковым долго бродили по кладбищу, пока нашли заброшенные могилки бабушки Марии и Кати. Рядом с завалившимся крестом, поставленным бабушкой своему супругу и дочке, сиротливо виднелись два еле заметных холмика, поросшие бурьяном.
— Иваныч, прошу тебя, сделай так, что бы могилки привели в порядок. Оградка, крестик и бабушке… или памятник на всех, вот тебе деньги. Хватит?
— Что ты, ещё и помянуть хватит. Не переживай.
— Я управлюсь с делами, приеду, заберу сестру. Подзахороню к маме с отцом.
— Дело святое. Буду ждать, помогу, чем смогу.
— Прости, Катюша, не уберегли тебя.
Больница находилась в соседнем селе, к которому вела такая же дорога, как и дороги по всей России с ухабами, ямами и в жаркий день наполненными водой.
Добравшись до больничного корпуса, участковый снял шлем и, показав рукой, чтобы Макс подождал на улице, зашёл в здание. Через некоторое время он вышел с перекошенным от злости лицом.
— Везде сволочи! Что с людьми стало? С бабами-то что стало?! Мир перевернулся! — в ярости он сплюнул себе под ноги, — я, значит, пошёл сразу к Никитичне. Это бабёнка такая здесь есть, ушлая. Я её, гадину, несколько раз предупреждал… В общем, она была замечена в связях с цыганами. Тут недалеко деревушка была заброшенная, так цыгане её заняли своим табором. Молдавские ли, ещё какие, не разберёшь их.
Пришлые они, чёрт знает откуда. Так вот, она им поставляла одиноких, спившихся. Скажем так, наводчицей была. Раскрутил я её «на авось». Продала она, тварь такая, пацанчика вашего цыганам. Азе продала! Знаю такую. Только толку нет их разыскивать, те цыгане недавно в Москву подались.