Трудно было бы сказать, какие мысли наполнили головы гостей императрицы при её последних словах, во всяком случае выражение их лиц говорило об их радостном согласии.
Государыня поставила свой бокал перед собою и провела рукою по лбу. На минуту её голова откинулась на спинку кресла. Затем она обвела вокруг растерянным взором, как будто искала причину ощущения, по-видимому охватившего её голову подобно головокружению. Но несколько секунд спустя она снова выпрямилась, и всё это произошло так быстро, что никто из её сотрапезников даже и не заметил этого.
Между тем ко дворцу один за другим стали подъезжать экипажи из Петербурга, запряжённые великолепными лошадьми в блистающей золотом упряжи и с расшитыми золотом ливреями на прислуге. Избранное общество, приглашённое на торжественное празднование победы, стало наполнять отдалённые покои дворца. Появился и граф Бестужев с графом Понятовским, который со спокойною уверенностью отвечал победоносною улыбкою на любопытные взгляды всего двора. Последний тщательно искал себе объяснения, как это такой невидный и незначительный прежде молодой человек, которого видели исчезнувшим в тёмной туче немилости, теперь вдруг снова появился здесь во всем блеске своего неприкосновенного положения посланника и украшенный высшим орденом польского королевства.
Был здесь и Пассек в своём новом майорском мундире Преображенского полка; он возбуждал немало зависти, но вместе с тем и немало внимания со стороны всего двора. Счастливому молодому офицеру, на долю которого выпало быть вестником победы и который, благодаря тому, был осыпан почестями и милостями государыни, предстояла блестящая карьера, ведущая к самым высоким ступеням, о которых может помыслить лишь самое смелое честолюбие, он сделался светилом на придворном небосводе, и все теснились вокруг него, чтобы высказать ему пожелания счастья, уверения в дружбе и готовность к услугам. Достойно было изумления, как много друзей, готовых на все услуги, сразу приобрёл этот неизвестный до сих пор молодой человек и как много людей уже давно, оказывается, живо интересовались им и теперь были в восторге, что отличные качества, которым они давно дивились в нём, были оценены по достоинству.
Но сам Пассек, казалось, нисколько не ценил выпавшего на его долю счастья, так как он стоял с таким мрачным взглядом, его лицо было так смертельно бледно, его сжатые губы сложились в такую горькую улыбку, неприязненную насмешку и он с такою резкой холодностью отклонял все расточаемые ему комплименты, что можно было предположить, что его постигло тяжелейшее несчастье, а не почести и милость императрицы. Он поручил одному из личных лакеев государыни довести до сведения её величества о его присутствии, и о нём было доложено одновременно с докладом о графе Бестужеве и Понятовском как раз в тот момент, когда императрица только что оправилась от лёгкого обморока, случившегося с нею за завтраком.
— Вестник победы над пруссаками, — воскликнула Елизавета Петровна, — имеет преимущество перед посланником моего брата польского короля, особенно когда последний выказывает столь мало усердия уважать и мою волю при выборе своего представителя... Итак, пусть первым войдёт майор Пассек.
Молодой майор появился в комнате, где завтракала императрица. Хотя он и сделал попытку умерить грозное пламя, пылавшее в его глазах, и согнать со своих губ ядовитую усмешку, тем не менее его лицо сохранило своё мрачное выражение и смертельную бледность.
Императрица приказала снова наполнить бокалы шампанским и сама подала один из них Пассеку.
— За благоденствие моей армии в Пруссии! — воскликнула она, дотронувшись своим бокалом до бокала Пассека. Графы Шуваловы и Разумовские тоже чокнулись с ним, и императрица осушила свой бокал до дна. — Но что с вами? — спросила императрица Пассека. — Право, у вас вовсе не лицо вестника победы, не лицо человека, являющегося к своей императрице, чтобы высказать свои желания, исполнение которых заранее обеспечено, если бы они оказались даже такими смелыми, какие может выразить только честолюбие двадцатилетнего сердца. Чего недостаёт вам? Что постигло вас со вчерашнего дня, когда вы сияли счастьем?
— Ваше императорское величество! Вы соизволили обещать мне исполнить одно моё желание, — ответил Пассек, лицо которого нимало не прояснилось. — Вот у меня есть такое желание и я надеюсь, что вы, ваше императорское величество, в своих личных интересах, а также в интересах государства исполните его.