Сен-Жермен только кивал головою, как бы совершенно соглашаясь с тем, что ему говорилось.
— Итак, — сказал он, — чтобы тотчас же получить свободу, а вместе с ней и сумму, которая...
Он вопросительно взглянул на графа Шувалова.
— Которую вы назначили бы сами, — быстро ответил тот.
— Отлично!.. Итак, — продолжал Сен-Жермен, — чтобы получить свободу и вместе с ней сумму денег, размеры которой я назначил бы сам, мне нужно было бы, во-первых, назвать болезнь императрицы и выдать средство, посредством которого я боролся с болезнью; во-вторых, мне нужно было бы подписать протокол...
— Который мы предложили бы вам совершенно готовым, — ответил граф Шувалов. — Вы видите, что условия вовсе не суровы, и вознаграждением за их исполнение будет достижение венца человеческих стремлений — свободы. Итак, вы принимаете их? — совсем радостно спросил он.
Сен-Жермен быстро встал и смерил начальника тайной канцелярии гордым взглядом глубокого презрения.
— Нет, — громко воскликнул он. — Я не принимаю столь недостойных и унизительных условий.
— Как? — воскликнул граф Шувалов. — Что вы говорите!
— То, что заслуживают ваши предложения, — возразил Сен-Жермен. — Назвать вам болезнь государыни императрицы было бы безбожным нарушением доверия, которым она облекла меня. Средство, которое я давал государыне императрице и которого она не получит помимо меня, составляет мою драгоценную тайну и даёт мне власть торжествовать над всеми преследованиями и силу обходиться без пищи, столь необходимой для существования всех остальных людей.
Граф Шувалов слушал, задумчиво наклонившись над своею бумагою.
Между тем Сен-Жермен продолжал:
— Показание, которого вы требуете от меня, было бы недостойною клеветою и ложью, так как никто, а менее всего великий князь и великая княгиня, на которых вы хотите указать своими туманными намёками, никогда не говорил со мною о моих отношениях к государыне императрице и не давал мне каких бы то ни было поручений. Вознаграждение, перспективою которого вы хотите увлечь меня, не имеет для меня никакого значения. Свободу, которую вы предлагаете мне, возвратит мне государыня императрица, так как она ещё жива, как мне стало известно из ваших слов, и, если она выздоровела, я найду средство дать ей знать о себе. Для такого человека, как я, который умеет превращать всякий металл в золото, богатство не имеет никакого значения. Итак, не приставайте ко мне со своими условиями и позвольте мне просить вас прекратить этот разговор; от меня, по крайней мере, вы не получите более никакого ответа.
— Хорошо, — произнёс граф Шувалов, причём его лицо всё сильнее и сильнее поводило судорогой, я оставлю вас и дам вам некоторое время на размышление, чтобы вы могли подумать о том, что я вам сказал. Я надеюсь, — злорадно прибавил он, — в уединении у вас найдётся время обстоятельно взвесить: с одной стороны — заключение за этими недоступными стенами, мучительные пытки, рудники Сибири, а с другой — свободу и богатство.