Ясно… В индейцев, значит, играем! Точно не из наших – психи в автоспорте долго не живут.
– А ведь когда-то мы с тобой… – прошептал в ухо Актеон. Воспоминания его посетили явно эротического характера, потому что мужик провел рукой по моему бедру.
– Руку убрал! – заорала я. – Слезь, идиот! Тяжело…
– Неужели не хочешь? – допытывался он. Судя по всему, вернее, по тому, как ко мне прижимался, он был не прочь.
– Неужели похоже, что хочу? – ядовито спросила у него, пытаясь выкрутиться и незаметно подтянуть поближе руку с ножом.
– Аэлика, сегодня Бэлтайн, – продолжал он шептать в ухо. – Я так обрадовался, когда ты и твои люди присоединились к нашему костру. Ты танцевала со мной у майского дерева и была благосклонна так же, как и в ту ночь, несколько лет назад. Почему передумала? Я разбужу твою страсть…
– Пошел вон, – рявкнула я. – Сбрендил – иди лечись! И руки убери!
А руки-то уже в моих штанах! Кажется, и в самом деле решил страсть будить. Но будить, одновременно прижимая девушку к земле, оказалось неудобно, поэтому с меня слез и позволил перевернуться. Я тут же набросилась на него с ножом.
– Аэлика! – воскликнул он негодующе, перехватив мою руку на пути к своему горлу. Шутить я не собиралась. – Что ты творишь, женщина? Ты хоть раз убивала?!
– Меня Лика зовут, – отозвалась я. – Да, убивала.
Вспомнила Андрея в бинтах и проводах, подключенных к мониторам. Он умер в больнице, не приходя в сознание. Травмы, несовместимые с жизнью…
– Убью еще раз, если полезешь!
Тряхнула головой. На грудь упали золотистые косы. Очуметь!.. Я тут же растеряла боевой пыл. Все потому, что от рождения была брюнеткой и волосы стригла коротко, чтобы под шлемом не мешали. Взглянула растерянно на странную одежду: вместо спортивного комбинезона, который поленилась переодеть, – штаны и туника серого цвета с короткими рукавами. На ногах – кожаные сапожки. На правой руке – татуировка в виде спирали. На левой – замысловатый узор из переплетенных кос. Ясно! Все встало на свои места. Мужик не сошел с ума. Этого леса и в помине не существовало, как и двух лун на предрассветном небе. А я – либо спала, либо бредила!
Значит, я все же разбилась на Ведьминой Петле и попала в больницу. Лежу в коме – то-то видения слишком уж реалистичные, с легким эротическим уклоном. Ничего подобного мне давно не снилось. Взглянула на мужчину внимательнее: здоровенный, мускулистый. Светлые волосы до плеч, глаза серые, крупные нос и рот, лицо уверенное. Правда, смотрит недоверчиво, словно прикидывая, кто из нас сумасшедший. По его прикидкам выходило, что я. Нет, не моего романа герой!
– Ну, раз не хочешь… – отозвался Актеон, растягивая слова, давая еще один шанс передумать, и я покачала головой.
– Тогда пойдем, отведу тебя в лагерь! В лесах небезопасно.
– Перебьюсь!
Сон или кома затянулись, пора уже прийти в себя. Но как? Взглянула на нож.
– Какая упрямая!
– Пошел ты! – сказала ему и резанула лезвием по запястью, уверенная, что боль поможет очнуться.
В лагерь он меня все же отвел. Правда, перед этим перевязал руку куском ткани от своей туники, бормоча что-то нелестное об умственных способностях женщин из племени бригантов. Я, насупившись, молчала. Вот засада! Проснуться не получалось, потому послушно следовала за Актеоном. Можно было, конечно, еще побегать по лесу, но в его компании я чувствовала себя спокойнее. К тому же, когда перестал домогаться, он показался мне вполне нормальным. По дороге попытался разговорить, спрашивал, как прошла поездка. Я отмалчивалась, надеясь, что скоро очнусь. Да и что ему ответить? Рассказать, как села за руль «Субару», решив от тоски убиться на Ведьминой Петле, а вместо этого очутилась незнамо где?
В глубине души я мечтала, что вот-вот проснусь, но надежда таяла с каждым шагом по влажному лесу, наполненному запахом хвои и молодых листьев. Да и порез на руке болел по-настоящему. Сильно так болел. Может, я сошла с ума? Вздохнув, прислушалась к мужчине, пытаясь определить степень своего помешательства. Пусть я не врач, но, кажется, дело серьезное. Актеон говорил не по-русски, но речь его, полную горловых гласных, я понимала как родную. И отвечала на том же языке. Как же все это странно!
Из рассказа следовало, что Аэлике пришлось спешно возвращаться с острова Англси во владения бригантов. Причину Актеон не назвал. Сам же он со своими людьми спешил домой в земли караветтов, пока не пришло время для ночного привала. Только они решили отпраздновать Бэлтайн, как подоспели мои повозки. Актеон обрадовался: он не видел меня четыре года. Решили устроить общий лагерь, ведь бриганты и караветты много лет как добрые друзья, поклялись хранить мир и забыть прежние распри.