О стиле и языке произведений Спарк приходится говорить так подробно потому, что писательница заслуженно считается одним из самых блестящих стилистов современной английской прозы. Однако другими средствами и приемами художественной выразительности Спарк владеет не менее свободно. Намек, недоговоренность, фигура умолчания бывает в ее произведениях красноречивей всяких слов (см. рассказ «Темные очки»). Жест также. Когда, например, в новелле «Черная Мадонна» Лу «со всем вниманием» берется за статью и начинает читать, пропуская каждое второе предложение, основательность ее претензий на гуманитарную культуру проясняется как бы сама собой.
При том, что стиль Мюриэл Спарк отличается ясностью, а ход изложения — простотой и логичностью, назвать ее легким писателем вряд ли возможно. Ее произведения требуют внимательного, вдумчивого прочтения. В них нет ничего «непонятного», это подтверждается ее успехом у самого широкого английского читателя. Но в качестве развлекательной беллетристики книги Спарк решительно не годятся. Чтобы проникнуть в идейный замысел писательницы, прочувствовать все многообразие оттенков и интонаций ее прозы, необходима встречная работа мысли.
В общении читателя с писателем умение читать зачастую не менее важно, чем умение писать. Старая истина, но в ее справедливости приходится убеждаться снова и снова. Творчество Мюриэл Спарк — лишнее тому доказательство.
В. Скороденко
Баллада о предместье
Повесть
Глава 1
— Пошел вон отсюда, свинья ты пакостная, — сказала она.
— Пакостная свинья сидит в каждом человеке, — сказал он.
— Постыдился бы хоть на глаза показываться, — сказала она.
— Да ладно вам, Мэвис, — сказал он.
На глазах у людей она хлопнула дверью у него перед носом, он нажал звонок, и она опять отперла.
— Позовите Дикси на пару слов, — сказал он. — Ну, Мэвис, ну не глупите.
— Моей дочери, — сказала Мэвис, — нет дома. — Она захлопнула дверь у него перед носом.
Он, видно, решил, что разговор удался. Влез в маленький «фиат» и поехал по Главной Парковой к Пустырю, где и остановился возле отеля «Парковый». Тут он закурил, вылез из машины и зашел в бар.
Трое пенсионеров в дальнем углу разом оторвались от телевизора и посмотрели на него. Один толкнул локтем приятеля. Женщина у стойки подперлась ладонью и сделала спутнику большие глаза.
Его звали Хамфри Плейс. Это он пару недель назад сбежал со своей свадьбы. Он пошел через улицу в «Белую лошадь» и пропустил там стаканчик горького пива. Потом сходил в «Утреннюю звезду» и в «Хитонский герб». Допивал он в «Глашатае».
Дверь пивной отворилась, и вошел Тревор Ломас. На глазах у людей он подошел к Хамфри и дал ему по зубам. Буфетчица сказала: «Обои убирайтесь вон».
— В жизни бы этого не было, кабы не Дугал Дуглас, — заметила одна женщина.
Он стоял у алтаря, Тревор — шафером за его спиной. Дикси вел под руку по проходу ее отчим Артур Кру. В церкви собралось побольше тридцати гостей. На другой день напечатали, будто Артур Кру сообщил репортерам: «Чуяло мое сердце, что эта свадьба добром не кончится». Но пока что он выводил из прохода Дикси, такую статную в свадебных сборках, темноглазую и чуть красноносую по случаю насморка.
Она сказала:
— Держись от меня подальше, Хамфри. А то подхватишь простуду. Достаточно, что я простудилась перед самой свадьбой.
Он возразил:
— А почему бы мне не подхватить от тебя простуду. Твои микробики перепрыгнут на меня, даже подумать приятно.
— Знаю я, где ты набрался таких мерзких мыслей. У Дугала Дугласа ты их набрался. Я хоть рада, что он уехал и не будет на свадьбе, а то как заставил бы всех щупать свою голову или еще что-нибудь.
— А мне Дугал нравился, — сказал Хамфри.
И вот они преклонили колени пред алтарем. Викарий читал над ними требник. Дикси достала из рукава кружевной платочек и тихонько высморкалась. От платочка на Хамфри пахнуло духами.
Викарий обратился к Хамфри: «Берешь ли ты эту женщину себе в жены?»
— Нет, — сказал Хамфри, — откровенно говоря, не беру.
Он поднялся с коленей и пошел напрямик к выходу. По рядам гостей пробежал шелест, как будто на скамьях сидели одни женщины. Хамфри вышел из дверей, сел в свой «фиат» и одинешенек поехал в Фолкстоун, где они собирались провести медовый месяц.