Так они доехали до поворота на Казаково. Поворот получился среди темнеющих холмов, зеленеющих травой.
- Мне дальше, - махнул парень головой и посмотрел на Мэйди.
Оставался один километр, но Мэйди не стала просить парня подвезти, раз он сам так решил не сделать. Она вышла из машины и туфли встали на дорогу. Они попрощались, машина тронулась и ушла, не сохранив привязанности у Мэйди, он же не говорил о ней. Значит, не тот. И она зашагала, высокими ногами выбивая звук из плоской дороги. Она выдохнула. Так всегда люди делают после посещения кого-то, это облегчает. Ветер прищуривал глаза и гнал длинные волосы в разные направления. Мэйди закрылась молнией на куртке, посмотрев на белое небо, закрывавшее истинную голубизну, оптимизма не прибавилось, как и от разговора. Мэйди зашагала вперед. Она ни о чем не думала – при ветре это трудно в предвкушении встречи.
Вскоре появились в холмах темные домики со светлыми крышами, устроившиеся под холмами. Она прошла к одному из них и увидела мать, которая на свежем большом пеньке чистила миску. Мать распрямилась и улыбнулась:
- Приехала. – присмотрелась и продолжала – а где ж машина?
- Она осталась позади, улыбнулась Мэйди и прильнула к родной груди.
- Где позади? Говоришь загадками, - пыталась насторожиться мама.
- Она осталась в прошлом, здесь настоящее…а где будущее я не знаю, - посмотрела в никуда Мэйди. – пошли в дом, здесь как-то ветрено.
И они зашли в деревянный почти уютный дом, где сразу стало теплее и темнее от исчезнувшего простора природы.
Из другой комнаты при открытой деревянной двери вышел отец, его фигуре не давали оплыть постоянные действия, связанные с жизнью на природе.
- Дочка, – он даже полузажмурился, как ему нравилось собственное создание, как будто она красотой слепила его глаза, – проходи, - он зажег свет.
- Вот готовим, – он кивнул на таз на табуретке собственного изготовления. Мэйди посмотрела и увидела большую темно-пятнистую жирную щуку не вмещавшуюся в большой таз, поэтому ее голова и хвост вылезали из него а злобный прищур пасти еще мерно дышал, видно, улов недавний. На разделочной доске на столе уже был зачищенный сиг килограмма на полтора.
Когда все сели за аппетитный стол с зеленью укропа и лука Мэйди спросила:
- А вы свою жизнь ведете?
- Конечно свою, - подняла на нее глаза мама. – Чего это ты за вопросы придумываешь?
Отец прищурился:
- Наша жизнь держится на традициях. Вот мы что усвоили, ценили и не смогли от этого отказаться, тем и живем, - он улыбался.
- Это как? – бунтовала Мэйди.
- Ну, вот стихи. Как вы учили в школе стихи? Какого-то поэта из под палки читали, его стихи за душу не брали, как сыпались сверху, например, Пушкин, кто его в возрасте школьника понимает?
- Я его до сих пор не понимаю, - вставила жена. – О чем он писал?
- И его ямбы и хореи… в школе говорят учителя, что этот ритм стиха придумал Пушкин, это учителя не знаю, что в том же стиле писал поэмы Чижевский, о котором писал Герцен, но и он не знал, что тот же стиль был во втором веке нашей эры у И Чэнь Эня в «Путешествии на Запад» про знаменитую обезьяну Сунь Укуна, мудреца равного небу, - кивнул и продолжил отец.
- Да, действительно про этот десятитомник ты читал мне раньше…в детстве.
- Стихи не понятны, когда они не в какой-то связи с предыдущими и последующими, и ты как бы сам получаешься вне пространства, когда живешь и пишешь…свои стихи. Так же не писал Гумилев, у него было отличное образование, на его базе он писал стихи о сказочной жизни. Но они были комфортны ему и тем людям, кому они не навязывались. Это традиция. Так и в жизни – мы живем, так как нам комфортно, а не мечемся, как заработать, а потом задаем вопрос: «а для чего я это делаю?» Ни уму, ни сердцу. У таких людей ни прошлого не было, ни будущее никогда не наступит.
- Да, интересно, - Мэйди увлекла эта мысль.
- А почему вы меня назвали «Кристиной»? – спросила она.
- А это благодаря нашей заступнице Параскеве Пятнице, ей молились, и роды разрядились благополучно и имя пришло созвучное. Разве тебе больше нравится Ольга или Ирина?
- Не-ет, теперь не нравится, - задумалась Мэйди. – теперь имя мое мне всех приятнее, потому что близко. Я зовусь «Мэйди».
- Мэйди? – удивилась мать. – Что за имя? Оно ей было чуждым, ничего в душе не пробуждало, а имя «Кристина» было почти незаметно, так оно часто употреблялось с момента дачи этого имени девушке. Имя обращает на себя внимание только вначале, когда его слышишь и видишь нового человека с этим именем. Потом не обращаешь внимания и на имя…и на человека, если он, конечно, не необыкновенный.