— Быстрее, — бросил он. — Его надо связать.
Они нашли веревку, сняли пояса, завели оглушенному руки за спину и туго перетянули ему запястья и лодыжки.
— Я думал, ты убил его, — проговорил Кедрин, затягивая последний узел.
— Ну что ты, — отозвался кьо. — Я бы ни за что… разве что при крайней необходимости.
Рассмотрев бесчувственного полукровку, они ужаснулись.
Однако яд, попавший в жилы Браннока, не привел к полному перерождению — возможно, благодаря действию талисмана. Сейчас Браннок лишь отчасти напоминал оборотня, хотя его внешность кошмарно изменилась. Черты лица сгладились, челюсти выступали вперед, зубы превратились в клыки. Уши стали меньше и заострились, темные волосы напоминали звериную шерсть. Лопатки подались назад, руки стали мощнее, их покрывала неровная жесткая щетина. Преображение достигло некоей промежуточной точки и прекратилось. Кедрина охватила печаль.
— Он пытался предупредить меня, — сказал он почти грубо, пытаясь скрыть боль.
— Я слышал, — ответил Тепшен. — Уже за это ему следует сохранить жизнь.
— Может быть, талисман вылечит его?
— Может быть. Но пока не развязывай его.
Кедрин кивнул. Он опустился на колени рядом с Бранноком, снял с шеи цепочку и поднес талисман к изуродованному лицу друга. Браннок дернулся и застонал, но ничего не произошло.
— Надеюсь, со временем получится, — печально проговорил Кедрин, возвращаясь на корму.
— Я тоже надеюсь.
— Попробуем днем.
Тепшен склонил голову — то ли соглашаясь, то ли уступая, Кедрин так и не понял.
Браннок пришел в себя еще ночью и, яростно рыча, попытался порвать путы. Но веревки были прочными, а узлы завязаны крепко, и он не смог освободиться. Вырываясь, он снова раскачал плоскодонку. Когда через борт плеснула вода, полукровка коротко взвыл и успокоился. Похоже, оборотни и вправду не переносили проточной воды. Когда темнота сменилась туманным серым полусветом, Браннок стих окончательно и свернулся калачиком. Седой свет становился все ярче, в тумане проступали очертания берегов. Наконец, солнце выкатилось на небо. Разлив розового сияния смыл ночные краски, лучи позолотили небосвод. Браннок снова обрел прежний облик. Какое-то время он лежал, не издавая ни звука, потом застонал и помотал головой, словно пробуждаясь после кошмарного сна.
— Мне приснилось… — начал он — и вдруг осекся. Его рот беззвучно приоткрылся, а потом из груди вырвался вой, полный ужаса: Браннок обнаружил, что связан.
— Во имя Госпожи! Это был не сон!..
— Нет, — ответил Кедин, не зная, что еще сказать.
Браннок уткнулся лицом в борт и содрогнулся. Он рыдал. Кедрин подсел поближе и положил ему руку на плечо. Полукровка дернулся и обернулся.
— Почему вы не убили меня? Это было бы милосердней!
— Тепшен тебя оглушил, — объяснил Кедрин. — И мы связали тебя. Мы не хотим тебя убивать.
Браннок покачал головой с немым укором.
— Я пропал, — прошептал он. — Я не хочу стать одним из подданных Тарона.
— И не станешь, — с жаром подхватил Кедрин, но Браннок уже ничего не слышал. Он затравленно озирался по сторонам, пока не остановил взгляд на Тепшене.
— Ты из железа покрепче, кьо. Может, ты покончишь с этим кошмаром?
Тепшен покачал головой.
— Может, найдется способ исцелить тебя. Но если нет…
— Если нет — прошу тебя, во имя нашей дружбы, прикончи меня. Неужели ты откажешь мне в этой милости?
Тепшен и Кедрин переглянулись, потом кьо молча кивнул. Браннок шумно перевел дух и опустил голову.
— Как я понял, днем с тобой все в порядке, — проговорил Кедрин, не убирая руку с плеча бывшего разбойника. — Ты… оборачиваешься… только по ночам. Думаю, если связывать тебя до захода солнца, нам ничто не будет угрожать.
— Лучше убейте меня сразу, — сокрушенно пробормотал Браннок.
— Нет. Пока есть надежда на исцеление — ни за что.
Он наклонился и принялся развязывать веревки. Юноша не видел Тепшена, но догадывался, что тот обнажил кинжал и готов ударить в любой момент. Освободившись, Браннок пошевелил затекшими руками и принялся разминать запястья, но даже не попытался встать. Покончив с веревками, Кедрин взял Браннока за руку.
— Коснись Камня Кирье, дружище, — произнес он. — Если ты стал… одними из них… я сомневаюсь, что ты выдержишь это прикосновение.
Браннок облизнул губы и позволил юноше поднести свою ладонь к талисману. Когда Камень коснулся его кожи, он закрыл глаза, словно ожидая страшной боли, и сжал кулак. Его напряженное лицо расслабилось.
— Я чувствую… покой… — прошептал он. — Как в тот раз… когда Герат ворожила надо мной.
— Возможно, ее чары поддерживают тебя, — Кедрин улыбнулся. — Искусство Эстревана и сила амулета помогают тебе противостоять колдовству.
— Еще одно испытание, — предложил Тепшен. — Наклонись к воде и умойся.
Браннок нахмурился, но в его темных глазах мелькнула надежда. Словно преодолевая сопротивление, он сел на скамью, свесился через борт и, зачерпнув воды, плеснул себе в лицо.
— Ночью вода причинила тебе боль, — сообщил ему Кедрин. — А сейчас… Нам нет смысла… — он едва удержался, чтобы не сказать «бояться тебя», — нет смысла беспокоиться до захода солнца.
— А после заката? — с горечью спросил Браннок. — Что тогда?
— Перед тем как солнце сядет, мы тебя свяжем, — ответил Тепшен.
— И так каждую ночь? По ночам я буду опасен?
— Надеюсь, когда мы покинем эти края, проклятие потеряет силу, — проговорил Кедрин. — А может быть, талисман тебя исцелит.
— Может быть, — чуть слышно отозвался Браннок. — Но если нет… Тепшен, помни: ты дал мне слово.
— И я сдержу обещание, — торжественно произнес кьо.
— А теперь поешь, — сказал Кедрин.
Браннок кивнул. Он съел все, что предложил ему Кедрин, но взгляд его был полон скорби. Кедрин попытался подбодрить друга, но тот лег на дно лодки и замкнулся в своем горе. В конце концов Кедрин и Тепшен тоже умолкли. Плоскодонка плавно скользила по течению, день неуклонно клонился к сумеркам.
Когда солнце коснулось вершин деревьев, Браннок подошел к Тепшену и протянул ему руки. Кьо крепко связал его, Кедрин расстелил на дне лодки ковер, полукровка лег на него и свернулся.
— Если я вырвусь… — сказал он Тепшену.
— Конечно, — откликнулся кьо. Браннок кивнул и стиснул зубы. Он ждал прихода ночи.
При первых криках оборотней из груди Браннока вырвался вой. Кедрин не смог справиться с нахлынувшим ужасом. Его друг снова преображался на глазах. Тепшен стоял на носу лодки, держа наготове обнаженный кинжал. Браннок забился, пытаясь освободиться. Его тело выгнулось дугой, голова запрокинулась, зубы обнажились в оскале — то ли от ярости, то ли от боли. Кедрин глядел на полукровку, силясь понять, действительно ли его облик изменился сильнее, чем прошлой ночью. Юноше показалось, что челюсти Браннока выдаются вперед, как у собаки или волка, волосы на груди и на руках стали гуще и темнее. Наконец юноша не выдержал и отвел взгляд.
И тут его внимание вновь привлекли красные отсветы в небе. Теперь они стали ярче и охватывали полнеба, а над горизонтом угадывались языки пламени.
— Видишь? — крикнул он Тепшену, стараясь заглушить вопли оборотней, и указал в направлении багрового сияния. — Это наверняка огненные горы Тазиела.
Кьо на миг обернулся и тут же снова перевел взгляд на извивающегося у его ног Браннока.
— Вижу! — прокричал он в ответ. Казалось, они переговариваются через пропасть. — Такие же горы есть у меня на родине! Правда, выглядят не так грозно.
— Как ты думаешь… мы скоро до них доплывем?
Тепшен пожал плечами.
— Если они так велики, как кажется — через пару дней, не больше!
Кедрин кивнул и посмотрел на Браннока. Теперь каждую ночь его придется связывать. В голове юноши зашевелилось скверное подозрение. Не приведут ли эти ночные преображения к тому, что Браннок в конце концов перестанет сопротивляться чарам Ашара? Не случится ли так, что по мере приближения к обители владыки преисподней их друг будет становиться все более опасным?