- Попрошу вас немедленно вернуться к работе! - произнес он и погладил себя за ус.
Иван вздрогнул от звука его голоса, он узнал его, - это был Антон.
- Любезный господин, ведь человека задавило. Требуется помочь. - обратился один из рабочих, парень лет восемнадцати
- Посмотрите на себя, какие же вы люди - рвань одна. Он не жилец, оставьте тело, его вскоре уберут. Я больше предупреждать не стану, у вас есть работа. Будьте любезны ее выполнять.
Антон достал из бокового кармана золотые на цепочке часы, посмотрел на них и защелкнул. Толпа недовольно гудела и стояла на месте.
- Но пресветлый господин, он еще дышит. Будьте милосердны! - все тот же рабочий, встал на колени и в мольбе поднял руки обращаясь к цилиндру.
Толстяк на мгновение застыл, недоумевая от произошедшего. Затем спокойным, медленным движением вынул из кобуры, закрепленной на поясе серебристый револьвер с длинным стволом и так же неторопливо прицелившись выстрелил пареньку в голову. Тот упал замертво, напоследок забрызгав несколько человек кровью и содержимым черепа. Произошедшее незамедлительно произвело эффект разорвавшейся бомбы. Рабочие, толкаясь и сбивая друг друга с ног, кинулись каждый к своему рабочему месту. Иван застыл, как вкопанный, он не мог поверить в произошедшее. К нему подбежал Яков и растолкал его.
- Пошли скорее, чего застыл как изваяние!?
Это было по-настоящему жутко и страшно, совсем рядом и происходило с ним, но деваться было некуда, им нужны были деньги.
Его никак не покидала мысль о том, что его друг так цинично и хладнокровно убил человека. Скорее всего это был не он, просто похож - успокаивал себя Иван.
Через несколько недель, после этого инцидента Яков с Иваном по просьбе одного из мастеров остались на дополнительные работы в цеху и проработали практически до полночи. Возвращаться домой не имело никакого смысла, и они решили расположится за штабелями в цеху. Тут к ним подошел один из рабочих с которым они трудились, знакомый Якова по имени Осип. Предложил пойти к нему в барак, выпить чаю и поспать хотя бы в тепле на матрасе, а не на жестком дереве. Они согласились.
Пока Яков правил повозку по переулочкам, Иван осматривался по сторонам и сделал вывод, что Фюрх - это не только живописные парки, изысканные филармонии и храмы. В нем есть трущобы, вонючие и грязные с горами мусора, который никто не вывозит. Покосившиеся деревянные дома без окон, какие - то навесы напоминающие палатки, под которыми на открытом воздухе спали люди. Из ливневых колодцев непрерывным потоком вздымались клубы едкого и удушливо тяжелого пара. Они проезжали мимо жутких кабаков, рядом с которыми стояли полунагие пьяные вдрызг малолетние проститутки, из подворотен то и дело доносились звуки драк и стоны.
Ивану было не по себе, сидя в повозке, одну из рук он положил на ручку топора, как нельзя кстати завалявшегося в телеге.
- Не дрейфь парниша!
Обратился к нему Осип и похлопав по плечу продолжил
- Глинный перевал! Эх, три девятки два валета. Может девочку хочешь? Щас позовем. Небось холодному одному то спать будет?! А?
Он засмеялся
- Вы я вижу люди при деньгах!
Ивану очень не нравился этот человек, он успел разглядеть вблизи его руки и голые по колено в изодранных штанах ноги, - они были покрыты татуировками. Ивана подрывало попросить Якова остановить телегу и под предлогом сходить по нужде, рассказать ему о том, что их спутник - бандюга, что как только представится случай, он ограбит их. Останавливаться в таком месте, как Глинный перевал не хотелось, и он решил подождать, до места.
Повозка подъехала к одному их одноэтажных длинных домов без окон, когда они въехали во двор залаяли собаки.
- шшш... шшш... поганые! Свои! - прошипел Осип и собаки притихли.
Лошадь отвязали от телеги и завели под навес. Заметив недружелюбный взгляд Ивана, Осип осклабился и сказал куда-то в сторону темной подворотни.
- Говорю, не переживай за имущество. Соломинки никто не возьмет. Слово даю, а нет так хоть меня самого на нож поставьте!
Иван взглянул на Якова, того, казалось, ничего не тревожило.
- Заходите гости дорогие, только потише.
Иван прошел в дверь и попал в тамбур, в нос ему ударила удушливая вонь прелой одежды, пота, разлагающихся остатков еды и тяжелых болезней. Барак был полностью забит спящими людьми. Стариками, подростками, матерями с детьми.
- Проходите, проходите. Чего встали?! Вон там в уголочке два матраса, там и падайте. Не нужны больше койки то владельцам. Чахотка, эх мать ее...
Он сплюнул и завалился на свободное место неподалеку.
Когда они улеглись Иван одернул Якова, который, по-видимому, уже начал засыпать, отвернувшись лицом к стене.