- пойдем покурим?
- какое покурим, ночь на дворе. Люди спят?
- Разговор есть!
- Черт с тобой пойдем, не выспимся ведь!
Они тихонько, почти на цыпочках прошли к входной двери, аккуратно открыли ее и вышли на свежий воздух. Какой это был дивный воздух, после вони барака Иван не мог надышаться. Он достал сигарету и подошел к ближайшему дереву, чтобы облегчиться.
- Говори, чего не так? Что тебя мучает
- Спутник наш, мне кажется, он бандит
- Да, и что из этого?
- Яков, а ты не думаешь, что, когда мы проснемся с утра у нас, не будет ни лошади, ни повозки?
- Совершенно исключено!
- Почему?
- Потому что спутник наш не простой бандит. Я еще на работе подметил, все никак в толк взять не мог, чего он в цехе делает. Видел у него на руке татуировки?! Не простые татуировки.
- То есть ты говоришь...
- Да, я не знаю Вань откуда ты родом, но у нас так принято, что, если уж человек тебя в гости пригласил, он отвечает за тебя и твое имущество. Если у нас чего-нибудь украдут или еще чего сделают, его свои же потом сожрут. К тому же, повозку нашу уже подметили, нас вели от самой "преисподней", вот как ты думаешь про нож то он зачем сказал? Это не тебе он... Предупредил, понимаешь? Это Глинный. Ладно, заговорились мы с тобой скоро уже светать начнет, сегодня спи спокойно, бойся только вшей да гнид.
Яков расхохотался.
Осень вошла в свои права, с деревьев облетала листва и чувствовалось скорое приближение зимы. День становился все короче, а ночи все холоднее. На чердаке одного из типичных трехэтажных домов на Литейном в деревянном инвалидном кресле сидела худая, похожая на скелет девочка двенадцати лет. Помещение чердака представляло собой небольшую прямоугольную комнатку с двумя кроватями, письменный стол и шкаф с потрёпанными книжками.
Девочку звали Лиза, ее родителям, ухаживающим за ней, приходилось непросто, у нее с детства болели ноги, и она не могла ходить. Когда Лиза была еще совсем маленькой, ее отец - проектировщик механизмов в компании Штайнеров продал свою просторную двухкомнатную квартиру на Котельническом тракте и взял кредит в банке, для того чтобы заплатить лечащим врачам, но ничего не помогало. Когда ей было девять они, вместе с мамой и папой переехали жить на тесный чердачок в Литейном. Родители очень любили Лизу. Частенько, когда они уходили на работу ранним утром, она рыдала и винила себя в том, что стала такой обузой для родителей. Но наступал вечер, сначала приходила мать, потом отец и они, собравшись вместе за столом ужинали, а затем читали вслух удивительные книги, про похождения отважных морских капитанов, про драконов и рыцарей, затем мама укладывала Лизу в кровать и печаль отступала.
Один раз на неделе - в воскресенье, когда родители были выходные они все вместе гуляли по парку, отец вез Лизу в кресле каталке, ей порой становилось не по себе от сочувствующих взглядов прохожих, тогда он подбадривал ее. Говорил, что всем людям в этом мире дана своя толика счастья и несчастья, что ненастье следует переждать как, бурю или шторм, а в хорошую погоду поднять паруса и лететь с попутным ветром вдаль, навстречу приключениям.
- Папочка, но я же никогда не смогу ходить!
Порой говорила Лиза, виновато отпуская глаза в пол
- Абсолютный вздор! Ты сильная девочка, я тебе обещаю мы найдем лекарство. Не грусти, мы с мамой всегда будем с тобой!
Отвечал отец, обнимал ее и подняв на руки закидывал к себе на плечи, они оставляли коляску за одной из лавочек с сахарной ватой и продолжали прогулку.
Школ для девочек в Фюрхе было совсем не много, а обучение стоило баснословных денег, поэтому мать занималась образованием Лизы сама в той мере, в которой могла это сделать, работая с утра до вечера. Она научила ее читать и считать, уходя на работу оставляла задания. Лиза все старательно выполняла, а затем перечитывала романы, которые знала почти наизусть.
Как-то вечером в их комнатку постучали, несколько людей что-то настойчиво требовали от отца, он им объяснял, просил дать немного времени, они молчали, а затем один их них ударил его в лицо. Лиза впервые в тот момент ощутила страх, не столько свой, сколько матери, которая закрыла Лизу своим телом и дрожала, затем, когда незнакомцы ушли, кинулась к отцу и зарыдала.
Люди приходили снова и снова, но больше отца не били. Лиза спрашивала перед сном тихонько шепча на ушко маме
- Почему они не оставят нас в покое? У нас же нечего брать?
- Не беспокойся милая, мы что-нибудь придумаем. Оставь дурные мысли, засыпай.
Голос мамы звучал неуверенно, и Лиза понимала, что дело плохо. В доме поселился страх, он заползал вместе со сквозняком из-под проема входной двери. Отец то и дело приходил пьяный, вечерние ужины сократились только до приема пищи, после он не слова не говоря ложился спать. Мать, бледная с мешками под глазами садилась заниматься с Лизой, но ее глаза сами собой смыкались, она засыпала за столом.