— Вам все-таки удалось вырваться из-под опеки вашего батюшки?
— Ваше высочество! Я благодарен отцу за факт моего рождения, но в жизни я всего добиваюсь только своим умением, физической силой и знаниями. И я обязательно добьюсь вашей руки!
На мои быстрые, как пулеметная очередь, слова Патрисия поощрительно кивнула, а Хайнек засопел гораздо громче и чуть ли не влез между нами.
— У вас прекрасный голос, — продолжила принцесса. — Наверняка хорошо поете?
— Увы, ваше высочество! Слуха не было с детства. И только в последнее время появились улучшения.
— Тогда желаю вам удачи в первом отборочном туре! — томно проворковала Патрисия и тут же перевела свой взор на претендента, стоящего за моей спиной.
Я отвесил изящный поклон и отошел в сторону, огибая трон и разыскивая глазами графа Шалонера. Когда я подошел к нему, привлеченный поднятой рукой, он тут же возбужденно зашептал:
— Когда ты отвернулся и стал уходить, принцесса очень странно и пристально на тебя посмотрела. Тому старому дядьке пришлось еще раз зачитывать имя стоящего за тобой парня.
— Прекрасно! Именно этого мне и хотелось — запечатлеть свое присутствие!
Хотя в голове зароились разные мысли. А если она меня узнала?! Ведь Зарина узнала чуть ли не моментально! Хотя нет… вряд ли. Такое вообще невозможно! Ведь даже запах мы с Булькой изменили! И походку! И голос… А почему она так заинтересовалась моим голосом? Понравился? Да нет! Ей всегда было наплевать на певческие способности. Хотя со мной она позволяла себе наслаждаться лучшими произведениями эстрады и классики… И любила, когда я ей пел под гитару… Издеваясь при этом над моим несуразным голосом… Хотя когда это было!.. И зачем она все-так и спросила?
Дальше мы переговаривались ничего не значащими фразами, неспешно переходили с места на место и изредка присматривались к моим конкурентам. Но основное внимание мы уделяли происходящим возле трона представлениям. Да и не только мы. Буквально все с нескрываемым напряжением ловили каждое движение губ принцессы, ее взгляд, жест или улыбку. И сразу фиксировали малейшие признаки благосклонности или заинтересованности по отношению к любому соискателю, сразу автоматически зачисляя счастливчика в свои личные враги. Ну может, и не совсем уж во враги — не хватало только аристократии перестрелять друг друга по поводу предстоящей женитьбы на принцессе! Но благожелательности к молодым мужчинам, выделенным венценосной особой, никто не испытывал.
Процесс представления уже подходил к концу, когда распорядитель подал маркизу Винселио Гроку последний листок. Но не отскочил, как всегда раньше, а прошептал несколько фраз начальнику дворцовой стражи прямо в ухо. После этого маркиз надел очки и стал постоянно посматривать на вход, где уже отчетливо виднелся хвост очереди. Напряглась и принцесса, отличавшаяся особой остротой зрения. А Хайнек выступил на два шага вперед, став на один уровень с претендентами, кланяющимися ее высочеству. И вот на дорожку ступил тот, кем заранее заинтересовались намного больше, чем мной. Если бы я был не я, то сразу же подумал бы, что к трону приближается Тантоитан Парадорский. Ну или его почти точная копия. Настолько мало виделось различий. Но самое главное бросалось в глаза сразу. У этого кандидата вызывающе блестела лысина! Лишь за ушами да сзади, чуть ниже затылка, кустились жиденькие волосы. Тем более смешно смотрелись на его лице густые, средней величины бакенбарды. Ну а в остальном… Хотя нет, походка тоже отличалась! А вот голос… Почти все в зале замерли и застыли, но все равно разговор у трона расслышать не удалось. А Патрисия с ним проговорила дольше всех — чуть ли не две минуты. Но видимо, успокоилась после этого, так как даже не посмотрела вслед моей копии, когда та отходила от трона.
Странно! И кто он такой?! Когда глашатай прокричал его имя, никто из претендентов и их друзей не обратил на это особого внимания. А престарелый маркиз повторял его тихо, только для ушей принцессы. Но все равно — надо обязательно узнать, что это за пародия на меня самого!
Пока последние кандидаты представлялись принцессе, мне удалось пройти поближе к Бакену, как мы с графом сразу его окрестили, и присмотреться внимательней. Вроде ничего особенного: такие же мышцы, как у меня прежнего, примерно тот же вес, та же мимика. Разве только чуть ниже… Да, наверняка! Сто восемьдесят три сантиметра, не больше! А то и меньше… Но откуда такая схожесть? Научить его передвигаться как следует, приклеить парик, сбрить дурацкие бакенбарды — и никакого отличия! Вот уж воистину велика Вселенная, но Галактика необъятна!