Братья рассмеялись, Эрик сунул в руку Энджи смятую двадцатку, одновременно чмокнув ее в щечку. Рэй взял с соседнего стула халат, и, посмеиваясь, они двинулись к двери.
— И сколько у тебя ушло времени, чтобы всему этому научиться? — спросил Эрик.
Рэй остановился, поправил галстук.
— Дело это несложное. Требуются лишь терпение и практика, ничего больше.
Глаза Эрика вспыхнули.
— Ты сможешь научить меня?
— Зачем мне тебя учить? Я могу лишиться лицензии. И потом, я же тебе говорил: заставить женщину сделать что-либо против ее воли невозможно. Ты только что в этом убедился.
— Неважно, — отмахнулся Эрик. — Все равно хочется.
— А какой мне от этого прок?
— Ты знаешь, я в долгу не останусь, — заверил его Эрик.
И Рэй сдался, после того, как Эрик поклялся никому не говорить, кто его учитель.
— Хорошо, — начал он. — Секрет в том, что надо полностью подчинить себе пациента. Как только ты берешь его под контроль, он видит и слышит только тебя. Необходимо полностью исключить все факторы, отвлекающие внимание.
Получилось у Эрика неплохо. Тон его голоса, бесстрастное лицо как нельзя лучше соответствовали ключевым фразам, которые он повторял вслед за Рэем. Перед расставанием он получил от Рэя последние наставления:
— Если хочешь добиться успеха, тебе надо практиковаться. И не с пациентами. Дома, одному. Вслушивайся в то, что говоришь. Вживайся в роль.
— Черт, да я буду практиковаться день и ночь! — Эрик просиял. — Мне это чертовски нравится.
— Но помни о том, что ты видел собственными глазами, — предупредил Рэй. — Тебе не заставить женщину сделать что-либо против ее воли. Иначе я бы ездил по стране и ни с кем не делился этим секретом.
— Я знаю, знаю, — покивал Эрик. — Сколько можно повторять.
Он полагал, что найдет способ обойти эту преграду.
Несколько недель Эрик совершенствовал свое мастерство. Дожидался удобного случая, и, наконец, Джейк внезапно уехал из города по делам.
Эрик тут же позвонил Уэнди. Ее телефон долго не отвечал, а когда она взяла трубку, голос звучал устало и печально. Наверное, скучает по Джейку, подумал Эрик.
— Уэнди, это Эрик, — он выдержал паузу. — Мне надо с кем-то поговорить.
— Что-нибудь случилось? — озабоченно спросила она.
Эрик сбивчиво рассказал, что у него и Мэнди возникли проблемы, что ему очень одиноко и он хотел бы услышать мнение женщины, чтобы, отталкиваясь от него, лучше понять Мэнди.
— Что ж, давай поговорим, — согласилась Уэнди. — Внимательно тебя слушаю.
— Я бы хотел увидеться с тобой, если ты не возражаешь. Сейчас просто не могу быть один. С сможешь ли ты подъехать ко мне?
— Слушай, а может, приедешь ты?
— Э… — он замялся, помня, как важно исключить отвлекающие факторы, которых в ее квартиры будет слишком много. Вдруг зазвонит телефон? Здесь-то он мог заранее отключить аппарат. — Дело в том, что я растянул ногу и мне трудно ходить.
— Гм-м-м, — Уэнди задумалась. — Хорошо, приеду. Береги ногу.
Эрик переставил мебель, чтобы провести сеанс в самом темном углу. Управился аккурат к ее приезду, но выглядела Уэнди не так, как всегда. К разочарованию Эрика, она даже не накрасилась. Радовала лишь высокая грудь, обтянутая синим свитером, да сочные губки. Глаза Уэнди покраснели, веки припухли.
И чем держит ее Джейк, гадал Эрик. Такая роскошная женщина, а обревелась только потому, что этот говнюк уехал на несколько дней.
Эрик улыбнулся и повел Уэнди к дивану, в самый последний момент вспомнив о хромоте.
— Налить тебе что-нибудь? — спросил он, когда Уэнди села.
— Нет, благодарю, — она потерла лоб ладонью. — Я не очень хорошо себя чувствую. Не стоило, конечно, приезжать, но мне тоже надо с кем-то поговорить.
— Что ж, давай поплачем друг у друга на плече. Может, настроение и поднимется. Ты, конечно, этого не знаешь, Уэнди, но я в последнее время увлекся гипнозом. И у меня неплохо получается.
Она вскинула голову.
— Чем ты увлекаешься?
— Гипнозом. Давай покажу.
Он потянулся к ее руке, но Уэнди отпрянула.
— Ты, должно быть, шутишь.
— Отнюдь. Гипноз успокаивает нервы. Теперь я все время гипнотизирую себя.
— Так ты серьезно! — с ее губ сорвался смешок. — Я и представить себе не могла… все равно, не верю!
Эрик усмехнулся.
— Кроме того, если ты можешь успокоить себя самогипнозом, чего говорить со мной?
Эрик откашлялся.
— Потому что ничем не заменить человеческое общение, — проникновенно заявил он. — Ничем.