— Хорошего мужа найти куда труднее, чем хорошую жену, — раздражалась тётя Кармен.
Я часто воображал, какую жену подыскала бы для нас тётя Кармен, дай ей волю. Наверно, похожую на даму с рекламного календаря «Кока-колы»: чёрные волосы с косым пробором, белое платье с голубыми полосками, которые складываются в узор из ромбиков, большие красные губы и белоснежные зубы.
— Такую женщину, как твоя мама, мне не найти, два раза так повезти не может, — говорил мне папа. — А новая жена нам только мешать будет.
Папа боялся, что новой жене не понравятся поезда в подвале и она запретит нам их запускать.
Так что мы не стали искать новую жену, а тихо и мирно жили вдвоём, причём я, Оскар-младший, отвечал за готовку. Я занялся этим делом классе во втором — как только смог, встав на крепкий табурет, дотянуться до плиты. По воскресеньям я делал оладьи, а по будням поджаривал на завтрак сосиски. И никаких запеканок в нашем меню не значилось.
Выглядело это меню так:
Понедельник: бараньи котлеты с жареной картошкой
Вторник: жареная курица с консервированной зелёной фасолью и жареной картошкой
Среда: гамбургер, жареная картошка и помидоры
Четверг: хот-доги с бобами
Пятница: бифштекс с морковью
Суббота: свиные котлеты с капустой
Воскресенье: окорок в ананасовом соусе
Меню оставалось неизменным, потому что оно нас вполне устраивало. С одной стороны, разнообразное, а с другой — никакой гадости, вроде печёнки или шпината. Всё съедобно.
Продукты я покупал сам. Заходил в бакалейную лавку Рубина по дороге из школы, и бакалейщик плюсовал стоимость покупок к нашему счёту. А дома я выкладывал всё на стол и принимался готовить еду.
Мы ловко управлялись, папа и я. Папа работал в компании «Джон Дир», крепкой и надёжной, откуда никогда и никого не увольняли. Он продавал фермерам тракторы. Папа даже установил в прихожей телефон, чем сильно рассердил тётю Кармен. Ну, а я сам чистил свои башмаки и вовремя делал уроки. Вот мы с папой и порешили: никакая новая жена нам не нужна. Мы и так замечательно проживём. Без жены, которая будет всё время красить губы и пичкать меня рыбьим жиром.
Первую железную дорогу папа купил, чтобы отвлечься от тяжёлых дум после маминой смерти. Дорога была простенькая — всего один круг. Вокзальное здание папа смастерил из деревяшек и покрыл песочно-бурой краской — точь-в-точь такое здание стояло в центре нашего городка. Ещё папа сделал восемь крошечных вывесок и написал «Кейро» синими буквами на белом фоне. Я прикрепил вывески на карнизы вокзала на хромовых цепочках от ключей — знаете, такие, сделанные из крошечных шариков? Потом мы проложили рельсы: на восток и на запад. Железнодорожное полотно сделали из толчёного гравия, закрепив его на слое столярного клея.
Потом папа заказал семафоры и автоматические шлагбаумы из каталога «Лайонел», чтобы было интереснее запускать наш первый поезд — самый обыкновенный товарняк. Ещё папа взял тонюсенькую соболью кисточку, в которой было от силы шесть волосинок, и нарисовал на боку паровоза «Счастливого воина», символ местной железнодорожной линии. Наш «Воин» выглядел как настоящий — тащил товарный вагон с брёвнами, каждое с сигарету длиной, два вагона с рогатым скотом, один с углём, один служебный, а ещё рефрижератор, внутри которого вместо льда лежали стеклянные кубики размером с самые мелкие игральные кости.
Вслед за «Счастливым воином» мы приобрели пригородный поезд, «Южнобережный экспресс». Он у нас ходил от Чикаго до дюн в штате Индиана и обратно. В пассажирских вагонах можно было зажигать и гасить свет. Для этого состава мы построили целых три станции, а детали для них купили по каталогу компании «Айвз», которая делала точные-точные копии вокзалов — даже лучше, чем «Лайонел».
А потом папа приобрёл самый большой паровоз, какой только нашёлся в каталоге: из серии 260, с красным габаритным фонарём на одном боку и зелёным на другом. Под паровым котлом тоже имелась лампочка: она подсвечивала красные угольки, и они мерцали, как настоящие. Медная отделка, местами красноватая, местами желтоватая, ярко сияла. Посверкивали никелированные ободья на колёсах. К этому паровозу мы цепляли и грузовые вагоны, и три пассажирских — спальные пульманы. Поезд мы назвали «Ракета Чокто», и ходил он по отдельной линии до Скалистого острова. При таком количестве линий на одном столе стало тесно. Мы приставили второй и начали возводить на западе горы — выложили основания из жёстких планок от жалюзи, покрыли их гипсом и покрасили серой краской, как будто это гранит. Потом всё было щедро опрыскано песком, клеем и таинственным зелёным порошком, купленным у городского аптекаря Хопа Шамвея.