— А сколько нас здесь всего? — спросил Шэнди у Дэвиса.
— Э-э-э, семеро, — ответил пират.
— Посчитай.
Дэвис посчитал и даже сплюнул:
— Ты, Боннет и Тэтч, плюс трое из Старого Света, да я сам, всего семеро. Все так, больше никого нет. Уф, на мгновение мне показалось, что нас восемь.
Шэнди угрюмо покачал головой:
— Пересчитай вновь, но быстро, и насчитаешь восемь. Если считать медленно и называть каждого, то получается семь.
Дэвис так и поступил: сначала пересчитал быстро, затем медленно и поименно. Он устало выругался.
— Джек, — сказал он с отвращением, за которым прятался страх, — мы заколдованы, что ли? Ну как это может быть, что среди нас есть чужак, который становится невидимым, лишь когда мы считаем медленно.
Шэнди даже и не пытался найти ответ. Он пристально приглядывался к фонтану. Он заметил, что вода, бившая в воздух, была до странности плотной; падая, она шлепала, а не плескалась. И именно она была источником неясного слабого света, как и этого сладковатого, затхлого запаха. Теперь он видел лица, движущиеся в этой воде, сотни лиц, появлявшихся друг за другом, как если бы фонтан был зеркалом, вращавшимся в центре огромной толпы, и каждое мелькавшее в нем лицо искажалось гримасой либо ярости, либо ужаса. Испытав отвращение, Шэнди все же шагнул вперед — и увидел колыхающиеся занавеси бледного цветного света, похожие на северное сияние. Они струились вверх до самых бегущих облаков, и казалось, именно они заставляли облака клубиться и нестись по небу.
Харвуд встал рядом с Шэнди. Однорукий старик взволнованно дышал.
— Не смотрите по сторонам, — сказал он. — Все... просто смотрите в одну сторону. Тот, с кем мне надо побеседовать, не может появиться при излишнем внимании.
С холодком в груди Шэнди вдруг сообразил, что Харвуд, видимо, говорит о той самой фигуре, которую они с Дэвисом обнаруживали при пересчете.
Неожиданно рядом с ними раздался шепот. Шэнди ожидал, что Харвуд потребует тишины, однако вместо этого однорукий колдун отозвался на языке, неизвестном Шэнди. И только тогда до него дошло, что шептали на этом же языке и что шептал один из них.
Чужой голос вновь заговорил, теперь значительно громче, и у Шэнди создалось впечатление, что говорящий стоит совсем рядом, у него за плечом. Шэнди послушно старался смотреть только перед собой, однако краем глаза все-таки различал смутную фигуру. Дэвис стоял с другой стороны... значит, это и есть их загадочный спутник? Или это Боннет, а может, даже Бет? Шэнди так и подмывало бросить взгляд.
Голос оборвался.
— Смотреть перед собой, — напомнил всем Харвуд. — Закройте глаза, если хотите, но только не оглядывайтесь.
Потом он снова заговорил, на этот раз на другом языке. Когда он умолк, что-то сказал и Лео Френд; его фраза прозвучала как вопрос.
Голос отозвался и принялся что-то бормотать, а Шэнди гадал, долго ли он еще сумеет удержаться и не оглянуться. От одной мысли закрыть глаза в этом ужасном недвижном месте у него мурашки забегали по спине, но и стоять неподвижно становилось совсем невмоготу.
Наконец голос умолк, Харвуд и Френд зашевелились. Шэнди рискнул искоса бросить на них взгляд. Они торопились к берегу бассейна, окружающего фонтан. Войдя в тягучую жидкость, они наклонились и, зачерпывая ладонями воду, принялись жадно ее пить. Потом опять выбрались на глинистый склон, и Харвуд заговорил.
Лишь несколько секунд спустя голос очень тихо отозвался — наверное, потому, что многие глядели по сторонам. Он произнес буквально несколько звуков.
Тотчас Харвуд и Френд принялись рыться в карманах. Харвуд вытащил перочинный нож, а Френд шпильку из напудренного парика. Оба одновременно укололи себе пальцы и стряхнули кровь прямо на землю.
Упав на глину, капли зашипели, и Шэнди на мгновение показалось, что вверх протянулись руки со скрюченными пальцами. Лишь потом он сообразил, что это растения — длинные, тонкие, кактусообразные в этом пустынном месте. Шэнди разглядел еще и третье растение чуть дальше по берегу, но засохшее и поникшее.
Черная Борода двинулся вперед, и хотя Харвуд пытался остановить его, Тэтч в два прыжка оказался в воде вокруг фонтана, наклонился, выпил воды, затем вышел, укусил палец и тоже стряхнул капельки крови на землю. И снова они зашипели, снова забурлила грязь, и появилось еще одно растение рядом с другими.
Оба мага уставились на него со слегка встревоженными выражениями на лицах. Потом Харвуд повел плечами и пробормотал:
— Ничего не поделаешь.
Харвуд опять заговорил, голос на этот раз отозвался тихо, едва слышно, и доносился с другой стороны, из-за спины Дэвиса.