Церемония проходила в точном соответствии с «Высочайше утвержденным Церемониалом торжественного восшествия в первопрестольный град Москву и Священнейшего Коронования Его Императорского Величества Государя Императора Николая Павловича, Самодержца Всероссийского».
Из Церемониала, опубликованного в газете «Северная пчела»:
«По окончании молитв Его Императорское Величество соизволит указать подать со стола с регалиями императорскую корону, которую митрополиту подаст назначенный к тому чиновник, а митрополит поднесёт Его Императорскому Величеству на подушке. Его Величество, приняв от митрополита корону с подушки, изволит возложить на свою главу, причем митрополит произносит речь по книге. Его Императорское Величество соизволит повелеть с того же стола подать императорские скипетр и державу, которые Его Величеству митрополитом и поднесены будут с молитвою. Его Императорское Величество, приняв скипетр в правую, а державу в левую руку, изволит сесть на императорский престол. Его Императорское Величество, положив регалии на подушки, поднесенные чиновниками, призовет Ея Величество Государыню Императрицу и, сняв с себя корону, прикоснется оною к голове Ея Величества и паки на себя возложит. За ним поднесена будет меньшая корона, которую Государь Император возложит на главу Государыни Императрицы, а четыре статс-дамы оную оправят. Протодиакон, провозглашая весь Его Императорского Величества титул, воскликнет многолетие, и певчие пропоют трижды «многая лета». Потом опять же протодиаконом провозглашено будет многолетие и Ея Величеству Государыне Императрице. В то время будет звон во все колокола, и по данному сигналу учинён будет из стоящих на площади, также и поставленных на башнях по городу, Кремлю и по бастионам пушек 101 выстрел».
Обряд венчания был совершен новгородским митрополитом Серафимом при содействии киевского митрополита Евгения и московского архиепископа Филарета, возведенного в этот день в сан митрополита. Во время обряда коронования ассистентами государя были цесаревич Константин Павлович и великий князь Михаил Павлович.
«Во время священной церемонии великий князь Константин, исполнявший обязанности генерал-адъютанта, заслужил всеобщее одобрение своими неустанными и трогательными заботами об одеянии императрицы в тот момент, когда она принимала императорскую пурпурную мантию, и о шпаге императора, когда он принимал причастие и должен был расстаться с ней. Глубочайшее молчание царило под древними сводами собора, который на протяжении веков видел здесь стольких государей, принимавших корону и преклонявших колени перед Всевышним. Эта священная тишина нарушалась только молитвами церковнослужителей и мелодичным пением придворной капеллы.
После окончания церемонии пушечные залпы, колокольный звон крики «Ура!» народа и войск возвестили о выходе из собора новокоронованных особ. Эти крики, подобно раскатам грома, сопровождали их при проходе через толпу вплоть до того, как они поднялись на самый верх Красной лестницы. Вид императора ослеплял красотой под драгоценностями бриллиантовой короны. Императрица и наследник, находившиеся возле императрицы-матери, также привлекали взгляды собравшихся. Невозможно было себе представить более прекрасную семью, их вид вызывал подлинный восторг» (Из записок генерал-адъютанта Бенкендорфа).
В день коронования последовали два именные указа о смягчении наказания государственным преступникам, осужденным на каторжные работы и к ссылке на поселение, а также сосланным в дальние гарнизоны. Этот день был еще ознаменован еще одним событием: реформой в придворном ведомстве, объединялись в одно целое разнообразные придворные учреждения, министерство императорского двора. Управление новым ведомством вверено было князю Петру Михайловичу Волконскому.
Из дневника сенатора П.Г. Дивова:
«25-го августа. Пушечные выстрелы с крепости возвестили жителям Петербурга, что коронация совершилась в Москве 22-го числа. Вследствие опоздания курьера я боялся, не помешало ли этому событию здоровье императрицы. К счастью, оно совершилось благополучно, к великому удовольствию всех благомыслящих людей.
31-го августа. Пожаловано (в день коронации) много наград; графу Нессельроде дан лестный рескрипт и поместья в Тамбовской губернии. Мне приятно видеть, что в делах с Портою император сохраняет свое достоинство и не поддается обещаниям. На аккерманском конгрессе объявлено, что если турки не согласятся на предложенные им условия 25-го числа, то войска вступят в Молдавию и Валахию, о чем уже сообщено всем дворам.
1-го сентября. Начали печатать список высочайше пожалованных наград. Их было очень много. Я с своей стороны получил шесть тысяч рублей прибавки к жалованью. Это было не совсем пропорционально по сравнению с другими, тем не менее я был благодарен и написал письмо графу Нессельроде. Говорят, что двор остается в Москве до октября.
В «Gazette de St-Petersbourg» напечатан рескрипт графу Нессельроде, в котором император говорит, что этот министр осуществлял мудрые предначертания и проводил политические планы императора Александра I и т. д. Без сомнения, рескрипт сей лестен и прибылен для графа, получившего поместье, приносящее от тридцати до сорока тысяч рублей дохода. Но, взвесив хорошенько образ действия покойного императора, в нем нельзя найти ничего выгодного для империи; напротив, все клонилось к ее ущербу в будущем. Либеральные идеи нашего века увлекли этого государя, и он им поддался. За границею ему воскуряли фимиам в прозе и стихах, а в конце концов что же мы видим? — Мы были обмануты Пруссией и Австрией, а еще более Англией. Пруссия, не делая никаких уступок, получила Данциг, через который идет вся торговля Польши; Австрия получила от Италии огромный кусок земли; Англия, отказавшись от Корфу, овладела Адриатикой и Архипелагом. Королевство Польское было восстановлено до некоторой степени. Для чего? Чтобы иметь на шее лишнего врага. Действуя умнее, следовало бы всячески избегать этого, в особенности когда проповедовали принцип неограниченной монархии. Было бы гораздо естественнее восстановить statu quo ante bello с Наполеоном. Пруссия вошла бы в прежние границы, Данциг остался бы вольным городом, под особым по-кровительством России, с русским гарнизоном. Из Кракова не создали бы революционного очага, сделав из этого города Бог весть для чего республику. Австрия, владея по прежнему Сандомиром, Краковом и Люблином, уменьшила бы свои требования по отношению к Италии. Теперь же будущее полно осложнениями, которые могут быть улажены только потоками крови. Император Николай вступил на престол в тот момент, когда разразилась буря, усмиренная его умом. Благодаря Бога, он энергичнее своего предшественника, но, продолжая до известной степени ошибки, сделанные его братом, он может все более и более запутаться в пагубных последствиях, какие они повлекут за собою. Последствия эти будут неизбежны по самой силе вещей, и побороть их не в силах одного человека. Эти последствия можно только отдалить на время, зато они могут возникнуть внезапно, в случае кончины короля прусского или императора австрийского, и, разумеется, граф Нессельроде не будет подходящим советником для государя в этих затруднительных обстоятельствах. Как частный человек — это личность вполне порядочная, но он всегда находится под чьих-либо влиянием и не обладает ни проницательностью, ни глубокомыслием. Он хороший секретарь — не более.
С другой стороны, бросив взгляд на внутреннее управление империей, сердце сжимается, когда видишь в нем полное отсутствие единодушия. Какие лица пользуются доверием императора? Именно те, которые виновны во всех бывших беспорядках. Князь Александр Голицын развратил всю Россию своей шайкой иллюминатов, коих он является послушным орудием. Молодые адъютанты смотрят на все через известную призму и действуют в духе тех лиц, которые готовы все разрушить и ниспровергнуть.
Император горячо желает добра; об этом свидетельствуют все меры, принятые им по гражданскому и военному ведомствам; они доказывают в то же время, что государь убежден в том, что зло существует, и что он желает искоренить его, но как-то он возьмется за это? Он, видимо, старается узнать истину и убежден в том, что необходимо усилить надзор тайной полиции. Поэтому он и присоединял ее к своей собственной канцелярии, изъяв ее из ведомства Министерства внутренних дел».
«23-го сентября завершились празднества по случаю коронации императора Николая блистательным фейерверком. Один заключительный букет состоял из 140 000 ракет, к которому присоединился грохот из 100 пушек. Из декораций этого фейерверка обращали на себя внимание триумфальные врата с надписью «Успокоителю отечества Николаю Первому».