- Когда похороны? - спрашиваю.
- Завтра, - говорит Бэкс, - только нас никто не приглашал, да и нах мы там нужны?
Действительно, нах?
Открываем еще по бутылке пива. Лиля режет крабовые палочки на салат, мы же обсуждаем последние футбольные новости.
Смерть Иры - это конечно очень печально, плохо и больно, но жизнь, она ведь такая, надо побыстрее забывать все негативное и не париться. Иначе нельзя.
- Я пойду поссу, - говорит Бэкс, с трудом отрывая зад от стула.
- Давай быстрее, мне тоже надо, - говорю я, чувствуя, как пять бутылок пива приятной тяжестью давят на мочевой пузырь.
Лиля наконец-то сделала салат, подрезала колбасы, сыра, лимона. Мы снова уселись за стол. Я открыл бутылку Абсолюта и разлил ее по рюмкам.
- За Иру, - предлагаю я.
- Земля ей пухом, - кивает Бэкс.
Молча выпиваем. Я отправляю в рот кусок лимона.
Звонит телефон.
- Лиля, возьми, - говорю я.
Девочка уходит в другую комнату.
- Кэп, это тебя, - говорит она, появляясь с телефонной трубкой на пороге кухни.
- Ну, какого хера, - недовольно говорю я, отрывая ото рта рюмку водки, которую уже собирался было опрокинуть, - кто это?
- Юля, - Лиля дает мне трубку, - у нее там стряслось что-то.
- Что у нее там? - интересуется Бэкс, с аппетитом заглатывая рюмку водки и закусывая ее соленым огурцом.
- Щас узнаем, - отвечаю я, и беру трубку, - я слушаю?
- Кэп, привет, - голос соски взволнован.
- Привет, Юль, чего случилось?
- Кэп, мне нужна твоя помощь, - всхлипывает она.
- Ну? - спрашиваю я.
- Кэп, этот мудак Антон опять появился, - ее голос срывается на плачь.
- Так, перестань реветь, - говорю я, - давай рассказывай.
- А что рассказывать? - всхлипывает она, - этот урод сейчас стоит у меня под дверью и говорит, что некуда не уйдет. Я боюсь, Кэп.
- Мудак херов, - говорю я, - Юль, щас будем, не переживай.
- Ой, Кэп, спасибо тебе, - начинает она.
- Все, жди, - бросая я и кладу трубку.
Бэкс вливает в себя еще рюмку водки.
- Ну, что там? - спрашивает он оживленно.
- Опять этот мудак приперся, - зло говорю я, вылезая из-за стола.
- Тот самый, что ли? - спрашивает Бэкс.
- Ага, ну, так что, поможем девушке? - обращаюсь я к Бэксу.
- Без базара, - отвечает он.
Лиля смотрит на нас испуганно:
- Вы что, сейчас прямо поедете?
- А когда еще? - спрашиваю.
- Ну, вы там осторожнее, не убейте его, - говорит она.
- Убить - не убьем, но покалечим - это точно, - отвечаю я, одевая пальто.
Тут надо дать некоторое разъяснение. Вы знаете, у каждого, наверное, в жизни была такая нездоровая любовь, когда казалось, что, типа, это навсегда и все такое. И, в тот момент, когда чикса тебя бросала, ты готов был на все, даже, типа, на убийством. Разница лишь в том, что у всех нормальных стосов со времен это проходит, но есть придурки, типа этого Антона, которые продолжают напрягать годами. Вот так и в случае с Юлькой: любили они друг друга еще лет пять назад, потом чикса его нах послала. У парня то ли башню снесло, то ли он уже тогда был трахнутый, но в итоге, короче, он стал доставать ее: звонить, под дверью торчать, у парадного встречать. Кричит всякую хуйню, типа я тебя люблю и ты, бля, разбила мне жизнь, и теперь я тебе жизнь разобью. Такой сериал, короче. Юлька обращалась к мусорам. Те приезжали, забирали чупа к себе, но, на него ничего не было, так что держали немного и отпускали. Мы раз с Факером подъехали, дали ему сипа. Он типа все понял, но, через две недели возобновил свое мозгоебство.
И вот сейчас этот мудень стоит и Юли под дверью и что-то там мурлычит.
Мы уже достаточно с Бэксом набуханы и совсем не прочь как бы размяцца и дать пиздюлей какому-то неосмотрительному уроду типа его.
Я одеваю аляску, достаю из-за шкафа бейсбольную биту и мы с Бэксом выходим в парадное.
- Осторожно там, - говорит Лиля.
- Ему осторожность не помешает, - бурчит Бэкс.
Мы спускаемся вниз по лестнице. Выходим на улицу. Падает мелкий снег.
- Через сколько будем на месте? - спрашивает Бэкс.
- Поедим на моей тачке, - говорю, - минут десять максимум.
Я открываю переднюю дверь и сажусь за руль своего опеля.
- Ты в состояние вести? - смеется Бэкс и падает рядом со мной.
- Вполне, - отвечаю.
Завожу мотор и мы трогаемся.
Не проходит и десяти минут, как я глушу мотор возле девятиэтажки, в которой живет Юля.
Я захлопываю дверцу, включаю сигнализацию и мы поднимаемся на пятый этаж.
Бэкс достает мобилу, набирает Юльку и говорит:
- Мы уже в парадняке, он где?
- Под дверью, - отвечает Юлька.
- Мы с ним разберемся, ты не высовывайся, мы сами во всем разберемся, - говорит Бэкс, прячет мобилу в карман и достает кастет.
Поднимаемся на лестничную площадку, где расположена квартира Юльки. Так и есть: под дверью, облокотившись о нее спиной, стоит этот мудак.
- Привет, сука, - говорит Бэкс, и бьет урода кулаком в живот.
- Бля, - хрипит Антон, согнувшись пополам.
- Ты заебал, бля, - говорю я ему, и бью бейсбольной битой по колену.
- А-а, - кричит от боли чуп, и падает на каменный пол парадняка.
Мы подхватываем его обмякшее тело под руки.
- Пошли, урод, у тебя, блядь, будут очень большие неприятности, если быть точным, они уже, бля, начались, - говорю я, и мы тащим чупа вниз по лестнице.
Я открываю с ноги тяжелую дверь парадняка, и мы выталкиваем урода. Его тело тяжело падает в грязный снег.
- Что будем делать с ним? - спрашиваю.
- Вывезем за город и убьем на хуй, - добродушно пожимает плечами Бэкс.
- Хорошая идея, - говорю я.
Мы подхватываем дрожащего урода, я открываю багажник, в котором кроме запаски нех нет, и засовываем его туда.
- Надеюсь, он мне там не обосыцца, - говорю я, садясь за руль.
Завожу мотор, и мы выезжаем со двора. Едем некоторое время. Улицы все темнее. Выезжаем на окраину города, где находится небольшой такой лесок. Я когда мелким совсем был, собирал тут с бабушкой своей покойной грибы-ягодки разные.
Едем вглубь по лесной дороге, пока огни города не становятся совсем далекими.
- Тормози, - говорит Бэкс.
Я останавливаю машину, беру с заднего сидения мощный фонарь и бейсбольную биту.
Выходим из машины, открываем багажник и достаем из него полуживого чупа.
Он, типа, не шевелиться. То ли придуривается, то ли реально сознание потерял.
Я вешаю фонарь на толстый сук так, чтобы он светил на нас.
Бэкс хватает его за волосы и засовывает головой в огромный сугроб.
Чуп начинает кашлять, Бэкс швыряет его, и тот падает под какую-то огромную сосну.
- Ты жив, урод? - спрашиваю я.
- Бля, парни, не убивайте, - просит тот.
Бэкс бьет его ногой в живот. Чуп хрипит. Поднимается на четвереньки и выхаркивает в снег кровь.
- Урод, ты понимаешь, как ты попал? - спрашиваю я.
- Парни, бля, - хнычет он.
- Ты какого хуя к Юльке приебался? - спрашивает Бэкс.
- Я, это, я люблю ее, - уже плачет чуп.
Я бью его битой по хребту, и тварь падает на живот прямо в заблеванный ним же снег.
- Мне плевать, сука, нех мне тут про любовь говорить, - ору я, и начинаю лупить его битой по спине и голове.
Через некоторое время меня останавливает Бэкс:
- Чувак, не убей его.
Я хватаю тварь за капюшон его ссаной куртки и переворачиваю к себе лицом.
- Считай, бля, что это было последнее предупреждение, еще раз, бля, я узнаю, что ты на глаза Юльке попался, я тебя убью на хуй, - говорю я, и со всей силы бью ногой в лицо.
Слышу хруст. Это ломается нос урода.
- Поехали, - говорю я Бэксу, снимая с ветки фонарь.
- Его тут оставим?
- Нах он мне нужен, машину еще испачкает, - говорю я, направляясь к машине, - ничего, полежит тут немного, одуплится, к утру доползет до дома.
- Не околеет? - волнуется, бля, Бэкс.
- Не гони, мороза почти нет.
Мы садимся в машину и уезжаем.
Вернувшись, мы допиваем водку, а потом дружно вынюхиваем два грамма кокса.
Вечер после похорон. (Факер)