Он берет пакетик и выталкивает пальцем оттуда две круглых "феррари". Я беру одну и отправляю в рот. Специально раскусываю и сглатываю. Через пару минут энергия наполняет моe тело. Кэп ставит транс. И мы вдвоeм втыкаем под мызуку. Лаская друг друга, целуя.
Мы начинаем мастурбировать друг другу. Нам нравится это.
Кэп делает несколько дорог. Мы их убираем.
Бля, у меня внутри все тормозит, и вообще…все, блядь, каким-то серым кажется…музыка угрожающей, вызывающей страх…
Так проходит около часа. Во рту сушняк. Иду в ванную и охлаждаю лицо водой, немного помогает.
Прихожу в комнату, а этот кекс сидит в углу и втыкает, при этом раскумарив джойнт. Поднимая глаза, тупо улыбнувшись, протягивает его мне. Я. Отказываюсь, он забивает его и продолжает втыкать, неестественно откинув голову и закатив глаза. Через 15 минут его немного отпускает. Он начинает приставать ко мне, но я его посылаю.
- Давай, дай мне. Давай сука, - шипит Кэп.
- Отстань придурь, тебе и так круто, - кокс делает свое дело, из милой девочки я превращаюсь в злобную сучку…иногда так бывает.
- Ты чего сука, давай сука раздевайся, - он пытается порвать на мне майку, но я отталкиваю его, - совсем мразь охуела? Я хочу тебя выебать в жопу.
- Отстань, Кэп. Потом, тебя и так очень сильно плющит.
- Ладно, хуй с тобой, - говорит Кэп и достает из бара шприц и пакет героина.
- Ты чего это задумал? - охуеваю я.
- Где эта хренова зажигалка? - Кэп роется у себя в карманах.
- Ты чего, вмазаться собрался? - спрашиваю я.
- Ага, - кивает Кэп.
Он набирает шприцом немного воды, прямо из бутылки, высыпает на ложку дозу героина, медленно добавляет туда воду. Подносит зажигалку. Рука его тверда и не дрожит.
- Кэп, ты обещал, - говорю я.
- Ничего, я, бля, не обещал, - бросает через плечо он.
- Хотя бы сегодня, - чуть не плачу я…мне обидно…я опять хорошая девочка, - трахни меня, Кэп, - прошу я.
- Ага, щас, только вмажусь, - отвечает он, прячет зажигалку и набирает шприцом ширку.
Странно как он может себя контролировать, я сидеть на месте не могу, а он эту тонкую работу так лихо проделывает. Короче он ширяется, и садиться в угол. Я вижу, что кайф он получает ахуенный, его прям всего дергает. Представляю как его торкнуло.
Кэп падает в кресло. Сгибается…
- Бля-я, - стонет он.
Хорошо, наверное.
Проходят минуты.
Бля, чего-то он долго сидит в такой позе. Голова к коленкам, как будто на самолете падает. Черт.
- Ей, Кэп, - говорю я.
Ноль эмоций. Бля.
Я толкаю Кэпа и тот падает на пол.
Бля, ему что, пиздец? Черт, сука!
Он чего, умер?!
За что, на хуй ты так закинулся!
Милый, дорогой, что с тобой, котeнок, очнись. Пожалуйста, детка, проснись. Скажи, что ты шутишь. Нет, нет. Я ведь тебя люблю, детей хочу от тебя. Малыш, только не надо говорит, что тебе хорошо на небесах. Нееееет. Слезу текут по моим щекам, размывают косметику, подаренную им сегодня.
Меня совсем клинит…
Чeрт бля, я хочу к нему, к своему малышу. Так, что у меня есть.
- Малыш, я скоро буду с тобой! С тобой, бля! 3 колеса Е, пару дорог спида, почти полная бутылка водки. Да, ещe аптечка есть, там у него всегда что-то было.
Где эта аптечка, где эта ебучая аптечка? А вот, вот она. Так, что тут: фенозипам, помню в 15 лет эту дрянь глотала, циклодол, тоже когда-то закидывалась, опа, валиум, так-так, это что такое? Что за упаковка такая? Может, эта супер-синтетика, ему одноклассник подогнал, он же у него на химфаке учиться, говорил, что приход обалденный, но после 5-7 применений твой мозг превращается в кашу. Да, сойдeт заодно и проверю.
- Кэп, Кэп, я скоро! Я скоро! - кричу я.
Так, ну что, пару дорог я выложила. Скрутила трубу, та-а-ак, вдо-о-о-ох. Одна пошла, Вдо-о-о-ох, вторая тоже во мне. Теперь водку наливаем в кружку, полную. Так, готова. Половину надо выпить. Фу, противно бля, ща сблевану, нет, буду терпеть, я же хочу к тебе, любимый. Хочу на небеса. Так, высыпаю в горсть три Е, пять фенозипама, 4 циклодола. Вот они, родные на ладони. В рот и запиваем водкой. Да, есть. Теперь ещe два колеса, черт, мозг не слушается, лечу-лечу, хорошо. Ангелы. Ля, вот они. Водки налить надо, рука трясeтся, кружка - налила. Так, глотаю, запиваю эту супер-синтетику. Ща покатаюсь на супер-горках. Меня ничто не держит. Ангелы, облака, время вокруг бесконечно. Кэп, это ты, это ты чертов ублюдок? Да, прощайте все, я прощаю вам всe, что вы для меня сделалаи, и вы простите ме…ня да, ещe немного и душа вознесeтся к богу. Что это за табличка такая, "вход платный"? А, да, бери мою душу, мое тело, бери что хочешь. Я хочу быть с тобой! Я вхожу к тебе, любимый. Туда, где далеко…
Выхода нет. (Факер) После двадцати жизнь заканчивается. Начинается существование. Вплоть до самой смерти. Психологи называют это "переходным возростом", "депрессией среднего возраста" и так далее. Нам рассказывают, что, типа, жизненные ритмы меняются, организму необходимо привыкание, переоценка ценностей и взглядов, и все в том же духе. Чушь все это собачья! Себя не обманешь, все действительно заканчивается, чувак. Обретая аморфную свободу, ты теряешь себя, растворяясь в обществе, сливаясь с фоном собственного города. У тебя есть определенный временной отрезок, который измеряется годами, возможно, если повезет, их десятками. Ты наполняешь отведенное тебе время тем, на что ты способен. Ты пьешь, принимаешь наркотики и трахаешь девушек. Те же, кому повезло меньше, бесцельно дрочат дни напролет перед мелькающей на экране монитора порнографией. Хотя, какая на хуй разница? Неважно, сколько пинт пива ты успеешь влить в себя, и сколько дырок насадишь на свой член. Финал все равно один. Ты зависим. От системы и от времени. С каждой секундой ты теряешь все больше и больше. Вернуть что-либо - невозможно. Напивайся, трахайся и забивай свои мозги наркотой. Останавливай мгновение, одним словом. Меньше думай и живи всегда, пока еще есть силы. И помни, что ты не вечен.
Не позволяй чувствам одолеть тобой, ибо тогда, ты с полной уверенностью сможешь сказать: "мне пиздец, чуваки".
Лучше поддавайся эмоциям. Они возбуждают, это значит, что ты еще жив. Что, согласись, не так уж и плохо.
Не пускай в свое сердце любовь, ибо, открыв ей дверь, ты тем самым отрезаешь все пути к отступлению.
Вечной любви не бывает, бывает максимально долгая жизнь. Проживи ее счастливо, не страдая, а значит, и не любя.
Я отбросил в сторону пустую пивную бутылку и она глухо ударилась о стену. Не разбилась. И на том спасибо, не надо будет в очередной раз идти за половой щеткой.
Весна, мать ее. За окном весна. Время любить. Хотя бы влюбляться. Счастье, наверное, должно наполнять мою душу, пьянить сердце. Но почему, блядь, я не чувствую всего этого?
Почему, просыпаясь утром, я вместо ярких солнечных лучей вижу налипшие комки мокрого снега?
Почему, вместо того, чтобы любить, я ненавижу? Всех. Не делая исключения даже для себя.
Почему, вместо захватывающего чувства влюбленности, у меня лишь спазматическое, вызывающее рвотный рефлекс, алкогольно-наркотическое похмелье.
Я поежился, плотнее втянув голову в засаленную олимпийку. Сыро, черт побери.
Последние два месяца я практически не выхожу из квартиры, изредка отвечаю на телефонные звонки, пью пиво, или что покрепче, нюхаю кокс. По грамму в день. Носовая перегородка уже отсутствует. Частые, внезапные кровотечения вошли в привычку. Каждую неделю я покупаю новую пачку ватных тампонов. Каждые понедельник я выношу полное мусорное ведро кровавых ватных шариков.
Короче, все как обычно, ничего особенного.
Смерть Иры? Забудьте. Все в прошлом. Я в порядке. Так говорю я себе и всем, кто волнуется. Ну, хотя бы создает видимость. Хотя, если честно, мне на хуй не надо их сострадание. Пускай позаботятся о себе.
Иду на кухню, ставлю чайник. Разогреть воды, выпить кофе. С молоком. Хэх, старые привычки, отличный вкус. Врожденный аристократизм.
Недавно Алекс вытащил меня в "Две собаки". Я с трудом отыскал среди куч помятого грязного белья свежую рубашку Burberry.
- Нам надо поговорить, бруда, - сказал тогда Алекс.
- Правда? - пошутил я.
- Серьезно, брат, - голос Алекса был тверд.