Но человек, которому посчастливилось проводить жаркие летние дни в деревне, имеет другой, более покладистый взгляд на этого шантеклера. Если он рано утром просыпается от громкого голоса какого-нибудь соседского петуха, он не будет жаловаться на то, что рано лег спать, потому что слышит пение, достойное, в какой-то мере, восхищения. Петух в соседнем скотном дворе задает тему. Его голос - глубокий, но хиплый, бас. Это наводит на мысль о том, что он ночевал на сквозняке, и у него воспалились голосовые связки, отчего его пение потеряло свою сладость. Его пение напоминает скрип кофейной мельницы. Тема подхватывается другим звонкоголосым петухом, живущим в четверти мили, и едва он заканчивает последнюю трель, ее подхватывает петух-баритон, еще более отдаленный, только для того, чтобы его голос был заглушен следующим петухом, исполняющим свою роль в хоре. Торжествующая песнь подхватывается другими, слабея с расстоянием, как если бы Шанхай подхватывал Бэнтам, а Читтагонг - Брахмапутру, пока, наконец, не наступает тишина, и тогда: "Слушайте! Внимайте! Как тонко и как чисто!", далеко-далеко, какой-то петух исполняет ее тонким фальцетом, хотя, возможно, ее исполняет микроскопический петух, тренирующийся в подвале в чревовещании. Сразу же ее подхватывает первый, простуженный, петух, и исполняет ее своим скрипучим голосом; песня идет по кругу, снова и снова, никогда не утомляя слушателя, но становится все более музыкальной, пока солнце не взойдет достаточно высоко, куры не проснутся и не начнут разбрасывать землю своими лапами.
Песнь петуха не была записана. Шекспир, возможно, слышал ее как общепринятое "ку-ка-ре-ку". Но это не дает правильного впечатления. Если бы нас спросили, как кричит петух, мы ответили бы нечто вроде этого:
- Куук-карр-карр-рее-рее-кку!
Это песня, достойная изучения и прославления в печати. Подумайте только, какая у нее история! Точно такая же комбинация звуков, которая будит и доводит до сумасшествия спящих граждан сегодня, была слышана Ноем и его семьей в точно таком же исполнении в ковчеге. Тот же самый крик слышал Петр, когда трижды отрекся от своего Учителя. Этот крик дошел до нас без изменения из самого Эдема. Он остается неизменным тысячелетия, и мы слышим его как весть о восходе солнца. Возможно, он станет темой величественной музыкальной композиции, теперь, когда у нас есть Вагнер, который учит людей создавать лирические музыкальные драмы. Возможно, этот всем известный крик вдохновит кого-нибудь на создание американской национальной песни. Возможно, нам следовало бы сделать петуха нашей национальной птицей, даже если мы откажемся от его крика в качестве государственного гимна. Мы взяли нашего орла из Рима, как это сделала Франция; но не было бы мудрее, если бы мы взяли петуха, как это сделала Франция после революции? У римлян и греков петух был священной птицей. Единственное, что школьник, как правило, помнит о Сократе, это что он покончил самоубийством сразу после того, как приказал принести петуха в жертву Эскулапу; некоторые, правда, утверждают, что причиной его самоубийства стала громкость пения птицы, и он, своим наказом, хотел отомстить за те страдания, которые петух причинял ему, мешая мыслить и спать.
Петух смелее орла. Он всегда был смелым и настоящим воином, а потому с самого начала носил шпоры. У него есть достойное качество: он умеет признавать поражение; кто не видел петуха, когда тот, - в случае, если его ухаживания отвергнуты, - забирается в самый дальний угол и стоит там на одной ноге, взъерошив перья, являя собой картину унижения и отчаяния? Он являет собой образец бдительности; разве не он веками вращается на шпилях, являя собой ее олицетворение? У него отменные качества семьянина. Он добрый и нежный отец, а также многодетный муж. Он знает, как защитить свою семью от заблудших, пользующихся дурной репутацией петухов, он всегда готов отступить в сторону, даже будучи голодным, и позволить курам клевать то, что он нашел. Он полезен и может служить примером для подражания в этом мире, но не безразличен и иному, поскольку общепринятое мнение считает его пение сигналом для духов возвращаться обратно; и когда он кричит всю ночь, духи, приходящие из небытия, чтобы вертеть столы, или производить неприятные звуки лопнувшей струны, остаются глухи к призывам медиумов. Когда
Певец зари не молкнет до утра;
Тогда не смеют шелохнуться духи*.
- - - - - - - -
* Шекспир, Гамлет, акт 1, сцена 1. Перевод М. Лозинского.
Возможно, истинный метод изгнания сатаны с земли и ликвидации коррупции в стране заключается в надлежащем использовании петуха. В политическом плане должно быть что-то подобное. Гуси спасли Рим; почему бы петухам не спасти Америку? Пусть патриот, проклинающий шумную птицу, поднимающую его с кровати в ранний час, подумает об этом и сменит гнев размышлениями о том, какую пользу тот может принести на этом поприще. У меня есть сосед, который не относится с энтузиазмом к пению петуха, - он относится к нему с отвращением; но поскольку действительно стал жертвой голосистой птицы, возможно, его чувство неприязни может быть в некоторой степени оправдано.
Сельскохозяйственное общество нашего графства прошлой осенью проводило выставку птиц, и мистер Баттервик, являющийся его членом, был приглашен выступить с речью на ее открытии. Мистер Баттервик приготовил, по его мнению, прекрасную речь о культуре домашней птицы; и когда пришло время, вышел на платформу, готовый просветить свою аудиторию. Птицы сидели в помещении в клетках; когда выставка официально была открыта председателем, оратор вышел вперед с написанным текстом в руке. Но как только он начал зачитывать его, черный польский петух, располагавшийся рядом со сценой, громко и вызывающе запел. В зале имелось около двухсот петухов, и каждый из них немедленно яростно завопил; этот шум так возбудил кур, что все они принялись кудахтать так громко, как могли.