Сзади простучали каблучки. Он решил было, что вернулась фотомодель, но к нему подбежала сухощавая и длинноногая женщина, бледная и сухая, как вобла, с короткой стрижкой.
– Что случилось? – воскликнула она с сильным британским акцентом.
– Не волнуйтесь, – ответил он участливо, – я уже вызвал «Скорую помощь». Вот-вот прибудут. У нас все быстро, вы же знаете.
Она присела на корточки перед водителем. Под ним уже натекла изрядная лужа крови. Похоже, открытые переломы были не только в ключице. Воробьев дал ей нашатырь, она скривилась, сунула пострадавшему под нос:
– Питер, Питер!.. Ты меня слышишь?
Разбитые губы зашевелились, веки задергались, и тут у Воробьева перехватило дыхание. Правая глазница заполнена вязкой слизью пополам с кровью, ох эти острые каблучки манекенщиц, тут уж никакие хирурги не помогут, это не переломанные ребра…
– Хр… хр… – вырвалось из разбитого горла, затем Воробьев услышал слова, которые не понял, но женщина напряглась, взгляд метнулся к маленьким часикам на руке.
Воробьев предложил с готовностью:
– Если хотите, я могу отвезти в больницу на своей машине. Мы, знаете ли, всегда помогаем иностранцам. Дружба народов, знаете ли!
Сквозь сочувствующий тон прорывались ликующие нотки. Женщина взглянула остро:
– Конечно же, вы не записали номера бандитов?
– Что вы, – оскорбился он. – Для нас главное – человек! Как я мог терять драгоценные минуты, когда человек поскользнулся и упал, так сильно ударившись головой о машину, а потом и об асфальт!
Она несколько мгновений смотрела ему в глаза, он ответил таким же откровенным взглядом: скоро ваша власть, сволочи, кончится. Скоро всех вас без всякой жалости. Слишком долго верили в ваши лозунги о гуманизме. Здесь не Индия, где вы боговали сто лет.
Он смотрел, как она, полуотвернувшись, бросила несколько слов по сотовому, он понял, что называют числа и цифры, а женщина ухватила пострадавшего за руку:
– Питер, потерпи чуть!.. Сейчас будем на месте. Эй, помогите же втащить в машину.
Воробьев, пачкаясь в крови, подхватил избитого, начал заталкивать в машину. Женщина крикнула раздраженно:
– Не в эту, идиот!
Воробьев в самом деле ощутил себя идиотом, машина дипломата искорежена так, словно по ней лупили рельсами, лобовое стекло все-таки раскрошили, даже передние шины прокололи, черт бы их побрал… но вообще-то, если не для печати и рапорта, то молодцы.
Женщина поддерживала Питеру голову, Воробьев дотащил до ее машины, здоровый же мужик этот Питер, одни тугие мышцы, такой выживет с разбитой печенью и отбитыми почками, вот только целиться придется учиться левым глазом: привет из России!
Искалеченного уложили на заднее сиденье, женщина торопливо села за руль. Воробьев крикнул укоризненно:
– Вы бы подождали!.. Сейчас прибудет «Скорая». У нас медицина бесплатная…
Машина ревнула и сорвалась с места. Воробьев счастливо смотрел вслед. Хоть и не по инструкции действовал, но незримые ангелы, звякая мечами и милицейскими бляхами, хлопали по плечам и говорили, что сегодня вел себя достойно, правильно, и хотя на ужин по-прежнему только картошка, сдобренная жидким подсолнечным маслом, но заснет счастливым и почти сытым.
Да, за его столом сидел крепкий матерый волчара. Правда, стул для себя придвинул другой. Ни один понимающий, к кому идет, профессионал не сядет на стул хозяина. Может и ножка отломиться, грохнешься, не успев выхватить пистолет, можешь просто прилипнуть к сиденью, а то не заметишь аккуратно закрашенный пропил…
Из расстегнутого ворота рубашки выбивались настолько густые рыжие волосы, что пуля запутается, как пчела. Он походил на трехгранный напильник, такой же прямой, серый, с холодным лицом и резкими гранями. Но грудь была широка, а сам он выглядит так, будто его выковали из большого слитка железа.
Он с холодным любопытством рассматривал Дмитрия, тот в самом деле ощущал себя так, словно по дурости сунул два пальца в электрическую розетку. А мысли так и вовсе заметались, как вспугнутые тараканы. Глаза невольно зыркнули на полку, где два швыряльных ножа, на стеллаж с безделушками, среди которых две штучки совсем не так безобидны, как смотрятся, но до них так же далеко, как и до двери.
Окно закрыто, как и дверь на балкон. Как бы ни проник в его комнату этот человек, он сделал это бесшумно и очень быстро. Показательно быстро. Даже окна и балкон прикрыл точно так, как было до вторжения.
Дмитрий кашлянул, проверяя перехваченное страхом горло. Связки работают, он сказал как можно спокойнее, хотя сердце колотилось, как у пойманного зайца:
– Да, круто. Хотя дверь на балкон я вроде бы не запирал.
– Не запирал, – согласился мужчина холодновато. – Но запоры не всегда останавливают.
Голос показался тоже скрежетом напильника, когда тот мерными движениями стачивает металл.
– Но шуму было бы, – возразил Дмитрий. Он старался говорить больше, так удается что-то узнать о противнике, отвлечь его внимание, расслабить, а к стеллажу всего четыре шага…
– Не обязательно, – сказал мужчина. – Можно открыть даже половинкой спички.
Голос был ровный, холодноватый, с оскорбительной ноткой полного превосходства. Голос человека, настолько хозяина положения, что может позволить себе держаться, как гость, и в ожидании хозяина просто сесть в его кресло. Или в соседнее.
Дмитрий замедленно прошел вдоль комнаты, сел на стул под стеной. Он старался двигаться открыто, руки держал на виду. Кем бы ни был этот гость, но и Дмитрий знал о себе, на что способен, когда загнан в угол.
– Я слушаю вас, – проговорил он тоже ровным голосом.
Незваный гость сидит спокойно, но Дмитрий чувствовал угрозу всеми фибрами тела и души, каждым кровяным шариком. Возможно, его нашли те, кого он уничтожал последние месяцы. В конце концов, у них тоже профессионалы.
– Дмитрий Човен, – сказал мужчина медленно. Его серые глаза без всякого выражения уставились в упор, голос вроде бы даже потеплел. – Сержант ВДВ, подразделение «Альфа», пять поощрений, три награды, два понижения в звании… В третьем коренном выпала пломба… Нехорошо, за зубами следить надо. При ваших-то нынешних заработках!
Дмитрий спросил недружелюбно:
– Что вы знаете о моих заработках?
Мужчина холодно улыбнулся. Их взгляды на несколько мгновений скрестились, в воздухе запахло горящим железом. Дмитрий понимал, о чем речь, и, похоже, этот странный гость знает о нем действительно много. Тогда он все-таки из тех служб, которые сами… ну, которые умеют ножом и пистолетом. И знают расценки. А разброс в расценках немал… Коммерсантик сдуру обычно обращается к «крыше», после чего тут же попадает в кабалу, а платит все больше и больше. Да и заказ в половине случаев не выполняется. Или обращается к случайному человеку, тот же расклад: в половине случаев заказ не выполнят, а если такого «суперкиллера» поймают, тут же сдаст заказчика с потрохами. Зато услуги «крыши» или доморощенных киллеров обходятся всего в 5–10 тысяч долларов. Коммерсанты покруче, да и не только коммерсанты обращаются именно через посредников к авторитетам или вожакам крупных нелегальных структур. После перепроверки самого заказчика ему дают специалиста на ограниченный срок. Это уже 20–50, зато результат почти стопроцентный. Иногда прибегают к услугам, Дмитрий об этом слыхал, к услугам террористических организаций. Эти борцы за свободу охотно берутся и за такие дела, зарабатывают неплохо. К примеру, за убийство Улафа Пальме получили два лимона, а за Листьева – четыре. Правда, миллионы получают за «коллекционные» акты, а вообще-то услуги террориста начинаются с 10 тысяч долларов. Это банальный взрыв машины или бронированной двери, офиса или просто бомбы в мусорном ящике. Стрелок – от 30 до 50, снайпер – до 70, но Дмитрий получал и больше, а за работу ножом – от 50 до 200 тысяч.
Кроме того, он ясно видел по глазам этого матерого волка, что тому известны и такие расценки: неохраняемый объект стоит от 5 до 30 тысяч, понятно, в зависимости от его статуса, хотя горла дворника и директора одинаковые, но брать за дворника неловко, как за директора. Если охраняет кто-то из неизвестных, знакомый или родственник, то за такую помеху накидывается еще несколько тысяч, зато если уже охраняют детективы из частного агентства, то заказчик раскошеливается от 20 до 50. Дмитрию приходилось иметь дело с тузами, которых охраняла собственная служба безопасности, а это от 30 до 70 тысяч. Правда, если охрана от МВД, то расценки те же, зато если у объекта профессионально подготовленная государственная охрана из бывшего 9-го управления КГБ, то расценки выполнения заказа взлетают от 50 до 200 тысяч. Выше всего ценится дичь, которую взяла под охрану сама государственная организация, это уже от 100 до 500 тысяч.