Наши взгляды ещё неоднократно встречались. Я улыбалась, он тоже, а потом мы снова погружались в свои дела. Из-за этих улыбок, заставивших забыть на время о всех проблемах и печалях, день запомнился, как самый прекрасный день того лета.
Ближе к полудню, мужчина и мальчик стали собираться. Перед тем как уехать, мальчик ещё долго стоял на мостках, глядя на меня, пока мужчина собирал снасти. А я сидела с книгой и смотрела на него так же неотрывно. И почему-то теперь это совсем не смущало. Перед тем, как сесть в машину, мальчик снова помахал мне. Тогда стало грустно. И уже с опозданием я подумала, что можно было хотя бы прокричать друг другу свои имена…
Пусть я уже не вела дневник наблюдений, но в этот раз снова открыла старую тетрадь, так и хранящуюся на подоконнике, и нарисовала в ней нахлыстовую удочку и спиннинг, скрещенные, как два меча. Я подумала, что при встрече нужно будет обязательно показать рыжему мальчику эту картинку, и она поднимет ему настроение так же, как и мне.
***
Я твёрдо решила уйти из школы после девятого класса и поступить в какой-нибудь колледж или техникум. Куда угодно, только бы не оставаться в этом месте. За прошедший учебный год я успела испытать на собственном опыте измену любимого, предательство подруги и грязь ложных слухов. Она стала моей подругой только чтобы предать, он легко поверил распущенным ею слухам. Было больно, а мама говорила, что это не любовь и всё пройдёт очень скоро.
Мне очень хотелось поделиться этой болью. Пусть даже я не имела права плакаться о жизни парню, с которым ни разу даже не говорила, а уже нарекла своим другом.
Бабушка умерла ещё осенью. Тогда мне было грустно от этого, но скорбь быстро унялась в круговороте школьных дней. А теперь, глядя на постаревшего дедушку, я чувствовала, как она с новой силой душит меня. Он продал корову и больше не ходил с пастухами на луг, но не пришлось долго уговаривать его отпустить меня десятого июня к реке. Дедушка всегда верил мне и почему-то единственный считал достаточно взрослой и самостоятельной.
Ранним утром я надела лёгкое платье, накинула куртку на плечи, сняла с вешалки старую соломенную шляпку. Сейчас она показалась мне такой потрёпанной и смешной. Как я могла носить её с таким удовольствием все эти годы? Шляпка отправилась обратно на крючок - день не обещал быть слишком жарким.
Я шла по росе, шаркая пятками шлёпок, глядела, как из-под ног из травы разлетаются мошки, стрекозы и кузнечики. Я твёрдо решила, что сегодня дойду до моста и наконец познакомлюсь с рыжим мальчиком с того берега. Не зная, к чему это может привести, нужно ли это мне или ему, обязательно обменяюсь с ним адресами и телефонами. Обязательно спрошу его о волосах. И о родителях. И о том, предавали ли его. А ещё покажу ту дурацкую картинку с удочками, которую специально взяла с собой на тот случай, если нам совсем не о чем будет говорить. Сколько мыслей металось в моей голове на этом долгом пути до реки!
Вишнёвая машина, мужчина на берегу. Не тот, что был в прошлый раз, а первый. Но он не в забродных штанах, удочки тоже нет. Он сидит на берегу, глядя то на воду, то на обрыв, будто ждёт чего-то. Увидев меня, мужчина поднялся на ноги, я остановилась – мальчика не было. Мы несколько секунд смотрели друг на друга, не шевелясь. Он показался мне слегка растерянным. Затем мужчина вдруг махнул рукой в сторону, приглашая меня идти по берегу вместе с ним. Я ещё некоторое время постояла в нерешительности, глядя, как он осторожно ступает по покатым валунам, прикрытым островками бледной травы и желтоватого мха, затем пошла за ним. Река круто поворачивала и становилась тише, постепенно берега сближались, и я даже смогла бы спокойно поговорить с мужчиной, если бы захотела. Но я не хотела, и он не начинал разговор, а всё шёл вперёд.
Мы шли всего минут пять, мне пришлось преодолеть два холма на пути, а мужчине всего один, впереди показался мост. Совсем новенький, сваренный из толстой арматуры, покрытый грубо струганными сосновыми досками, ещё даже не успевшими потемнеть. Их густой смолистый запах ощущался даже издали. Я замедлила шаг, мужчина тоже, будто мы должны были дойти до моста непременно одновременно.
Скрипнули доски под ногами, от холодного металла под ладонью по всей руке побежали мурашки. Мы остановились в нескольких шагах друг от друга на середине моста, будто ближе не давала бы подойти невидимая стена. Мужчина улыбнулся. Я всё смотрела на него вопросительно.