Она замотала головой на подушке.
– Не могу вспомнить.
– Я тоже.
Он снова нашел ее рот, и больше не было разговоров. Губы сливались, затем разъединялись, прежде чем снова отыскать друг друга. Руки соприкасались, сплетались, затем расплетались. Нежный шепот наполнил комнату, обрывки слов, которые не должны были иметь никакого смысла, но каким-то образом говорили о многом.
Желание воспламенило его кровь, заполняя душу и сознание, вытесняя разум. Ему нужно было больше. Он хотел эту женщину, как никогда никого не хотел до нее. Одежда мешала. Ему до умопомрачения хотелось почувствовать тепло и мягкость ее кожи, которая дразнила его своим неотразимым благоуханием.
Он отыскал пояс ее халата, развязал его и, раздвинув махровую ткань, нашел под ней шелковистую плоть, мягкую, душистую и обжигающе горячую.
– Клянусь, тебе будет хорошо.
Но, едва успев произнести эти слова, он понял, что потерял ее. Она застыла в его руках, и безрассудное желание, горящее в ее глазах лишь за мгновение до этого, погасло, уступив место испугу. Заколдованная принцесса проснулась и обнаружила, что перед ней вовсе не Прекрасный принц. Отнюдь.
Дыхание Алиссы вырывалось короткими прерывистыми вздохами.
– Я хочу, чтобы вы остановились.
Желание обуревало Меррика, и потребовалась вся его сила воли, чтобы овладеть собой.
– Расслабьтесь, принцесса. Я остановился.
Но его заверения не помогли.
– Вы заявили, что честь обязывает вас защищать всю Вердонию. Разве эта защита не распространяется и на меня тоже? – возмутилась она. – Или ваш кодекс чести позволяет вам насиловать беспомощных женщин?
Она не могла бы выбрать более действенного оскорбления.
– Это бы не было изнасилованием, и вы, черт возьми, это прекрасно знаете.
– Может быть. Но и благородным это бы не было. Ведь я ваша пленница, и вы не можете быть уверены, не уступила ли я просто из страха перед последствиями отказа.
Меррик с чувством выругался. Еще никогда его честь не ставилась под сомнение. Однако он понимал, что она права, и это внушало еще большее отвращение. Не переступил ли он только что черту, о которой говорил? Запахнув на ней халат, он завязал пояс, убедившись, что она полностью прикрыта от шеи до лодыжек.
– Повернитесь, – приказал он. – Больше никаких разговоров.
И никаких прикосновений. Ему потребуется все оставшееся время, чтобы перезарядить батарейки, потому что он мог точно предсказать, какого рода неприятности принесет утро.
В конечном итоге его предсказание оказалось абсолютно верным. На рассвете следующего дня Меррик проснулся – как и был уверен – с ружьями, нацеленными ему в голову.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Алисса пошевелилась, в одно мгновение перейдя из сладкого сна к тревожной настороженности. Она не поняла, что послужило причиной этой внезапной вспышки страха, просто сердце вдруг бешено заколотилось, а рот обжег горький металлический привкус. Она хотела заговорить, но рука Меррика предупреждающе сжалась, и она промолчала.
– Не шевелись, милая, – прошептал Меррик ей прямо в ухо. – Я защищу тебя. Просто сделай в точности так, как я скажу. И… доверься мне.
Конечно, она доверяет ему. Эта мысль была мгновенной, инстинктивной и совершенно неправильной. В следующую секунду она вспомнила, кто он и что он сделал.
– Сожми мою руку, если готова.
Не имея выбора, Алисса сделала, как велел Меррик, и он слегка повернул ее в своих руках. А потом, казалось, взорвался. Только что ее держали в нежнейшем объятии, а в следующую секунду она оказалась закутанной в подушки, с лицом, прижатым к широкой груди Меррика. Ничего не понимая, она осмелилась выглянуть из-за него – и перестала дышать.
Их было шестеро. Все они были одеты в черное, и каждый держал автомат, нацеленный прямо в голову Меррика. Алисса содрогнулась. Какой ужас. Она чувствовала готовность Меррика действовать, что будет иметь только один кошмарный исход. Она должна немедленно положить конец этому противостоянию, пока ситуация не вышла из-под контроля. Не давая себе времени на раздумья, Алисса оттолкнулась от Меррика к дальнему краю кровати.
Один из вооруженных бандитов больно схватил ее за плечи и стащил на пол.
– Ой! Отпусти меня! Я сдаюсь, идиот, видишь? – Она вскинула руки ладонями вверх.
Меррик не сдвинулся с места, а просто скосил глаза на мужчину, державшего ее, и процедил:
– Убери от нее свои руки.
Он приказал тихо, почти шепотом, но таким тоном, которым можно было бы разрезать камень. Все замерли на короткое мгновение, и человек отпустил Алиссу. Но потом их главарь что-то рявкнул, и ее снова схватили. Хуже того, главарь ударил Меррика в челюсть, вложив все свое раздражение в этот удар.
Алисса протестующе закричала, но никто ее не слушал. Бандиты стащили Меррика с кровати. Потребовалось четверо из них, чтобы скрутить его, и это доставило ей извращенное удовольствие. Алисса подозревала, что даже вшестером они бы вряд ли с ним справились, если б у них не было оружия. Но, к несчастью, оружие было, и, видимо, поэтому он перестал сопротивляться.
Меррик стоял неподвижно неподалеку от нее, возвышаясь над четырьмя мужчинами, окружающими его, на добрых три-четыре дюйма. Он обратился на вердонском к главарю бандитов, в котором она внезапно узнала Толкена, правую руку фон Фолька. Ее сердце упало. Значит, это не бандиты, а спасательная группа.
– Да, старый друг, я знаю, что поставлено на карту, – ответил Толкен по-английски. – Именно поэтому ты все еще жив.
Глаза Меррика наполнились горячей убежденностью.
– Это неправильно, Толк. Наши люди должны сами выбирать своего короля. Сколько раз мы обсуждали этот вопрос в университете?
– Молчать! – рявкнул один из тех, кто держал Меррика, и ударил его в живот, но Толкен что-то резко бросил по-вердонски, и тот с недовольным видом отступил.
– Ты должен извинить его манеры, – сказал Толкен. – Он, ясное дело, расстроен. Ты взял то, что тебе не принадлежит, и за это надо платить. Считай этот удар платой наличными.
Это было уже слишком. Алисса стала вырываться. Ей все это ужасно не нравилось.
– Он же безоружен! Вы не имеете права бить его.
Бороться не имело смысла, но Алиссе было наплевать. Она хотела привлечь их внимание к себе. Ей ни разу не пришло в голову задуматься, почему она так стремится защитить своего похитителя. Она только знала, что не хочет, чтобы ему причинили вред. Она лягалась, брыкалась и царапалась.
Должно быть, терпению мужчины, державшего ее, пришел конец. Он схватил ее запястья в одну руку, другой намереваясь ударить ее.
– Стой, дурак! – грозно рявкнул Толкен. – Ты что, рехнулся? Это же принцесса Алисса, герцогиня Селестии.
Меррик не ждал, будет ли выполнен приказ.
Хотя руки его были связаны, ноги оставались свободными, и он воспользовался этим, выбросив вперед ногу и ударом свалив парня на пол. Это стоило ему еще одного удара. Повалившись на колени, он откинул волосы с лица и остановил взгляд на Толкене.
– Если твой человек еще раз тронет ее, он покойник.
И снова слова были произнесены тихим голосом и произвели такой же мгновенный эффект на спасательный отряд. Все застыли, включая и Толкена.
Как только Меррик увидел, что добился их полного внимания, он добавил:
– И если мне не удастся убить его, это сделает фон Фольк.
Алисса видела внутреннюю борьбу, которая отразилась на лице Толкена, Меррик вновь обратился к нему:
– Она не поедет с вами, пока не удостоверится, что ее мать жива и здорова.
– Он прав, – тут же подтвердила Алисса. – Я никуда не пойду, пока не поговорю с ней.
Толкен удостоил ее лишь беглого взгляда.
– Вы пойдете, куда мы вам скажем. Что касается вашей матери, принц Брандт позволит вам поговорить с ней, когда сочтет нужным.
– Ваше высочество, – парировала она ледяным тоном.
Мужчина нахмурился.
– Что?
– Вы будете обращаться ко мне «ваше высочество» или «мэм». И вы больше никогда не станете говорить со мной таким пренебрежительным тоном, если дорожите своим теперешним положением.