Олег Дивов
На три буквы
В начале было слово, и слово было в небе, и слово было МАШ.
Обалдевшая Москва глядела вверх, где по черному небосводу летел квадрат цвета слоновой кости, а на нем ярко горели три красных буквы. По всему городу визжали тормоза, доносились глухие удары металла о металл. Публика на тротуарах стояла, как загипнотизированная.
Жаботинский закрыл окно, вышел из кабинета в общий зал и рявкнул:
— Внимание! Кто с кем договаривался насчет… — он ткнул пальцем в потолок. — Звоните, обещайте денег, обещайте что угодно, но пусть забудут про нас. И пусть уничтожат наш пресс-релиз. Его не было. Ничего не было. Мы в этом не участвуем. Мы знать не знаем компанию «ПАКС» и вообще не интересуемся космосом. Как созвонитесь — бегом по домам и сидеть тихо! И не дай бог…
— Ину! — крикнули ему в ответ.
Он бросился к окну.
В вечернем небе над столицей висело новое ярко-красное слово.
И слово было ИНУ.
Жаботинский застонал.
Он в общем-то сразу понял, что никакое это не начало, а форменный конец. Да такой, что загляденье просто.
Случаются концы бесславные, а наш — с поистине космическим размахом. Гроб с музыкой. Пафосный, даже в некотором смысле изысканный конец деловой репутации рекламного агентства «А1» и его директора персонально. Годы пройдут, а коллеги будут говорить: «Помнишь, как накрылся Саша Жаботинский? И ведь неглупый был мужик…»
За тридцать лет в рекламе Жаботинский научился самые невероятные проколы выставлять подвигами, но тут он просто не видел шансов.
Прилетели, называется.
Проблемы с космической автоматикой у русских традиционные, давно и хорошо изученные, они не менялись со времен первых «лунников» — то гайка завернута от руки; то пиропатрон залили эпоксидкой; то по электронному блоку летает забытая шайба, а то и сам этот блок стоит с переворотом на сто восемьдесят градусов, да еще ласково обстукан киянкой, потому что не лез в гнездо.
Если просто отвалилась пайка, это даже как-то не по-нашему.
Поэтому когда солнечный парус раскрылся на орбите штатно, но проектор системы контроля отчего-то не включился, Жаботинский сказал себе: «А ведь я молодец». Ни одной утечки, никаких слухов. Полет экспериментального парусного корабля начался успешно. По ночам в небе пролетает светящийся квадрат размером с полную Луну, красота-то какая, радуйтесь, люди.
Ну да, гладенький такой равномерно освещенный квадрат. А вы какой хотели? В клеточку? В горошек? В цвет российского флага? Ну, извините, в следующий раз. Спасибо за идею, мы подумаем.
Обошлось, в общем.
А все потому, что Жаботинский с юных лет интересовался космосом и более-менее представлял, до чего у нас хитрая автоматика. И уговорил всех-всех-всех, начиная с яйцеголовых из «ПАКС» и заканчивая рекламодателями, подписать совершенно зверские бумажки о политике конфиденциальности. Конкретно — о том, что никакого предварительного пиара у нашей затеи с проектором и его нестандартным применением не будет. Рассказывайте про парус что угодно, а о проекторе и его задачах лучше вообще ни слова. Хвалиться начнем строго после события, если получится. И тогда мы — ух! Пошумим. Но заранее — не надо. Вдруг сглазим.
В итоге вышло так, что Жаботинский фактически засекретил сам проектор, которым ребята из «ПАКС» отдельно гордились. Случилась некоторая ругань, но Жаботинскому было крепко за полтинник, он на «связях с общественностью» съел, по собственному заверению, очень большую и очень невкусную собаку, и попросту задавил молодежь авторитетом.
Проще всего оказалось договориться об игре в молчанку с «Роскосмосом». Там сидели те еще пиарщики в штатском, и они тоже столько дерьма съели за свою долгую скучную жизнь, что дай им волю, о самом существовании «Роскосмоса» никто бы не узнал никогда, а кто узнал бы, тут и помер. Они и молодым-горячим из «ПАКС» намекнули, что автоматика штука тонкая, и если у вас прибор красиво встал на испытательном стенде, радоваться пока еще нечему. Это ж прибор. Может, он с утра хорошо себя показывает, а ночью — повиснет.
Частная компания «Прикладные Аэрокосмические Системы» начинала с микроспутников, потом стала запускать много микроспутников, а дальше загадочным образом в обход авторитетных и влиятельных конкурентов получила грант на солнечный парус — короче, у «ПАКС» были свои духовные скрепки, заколки и булавки, и вякать против мнения старших товарищей она не стала.
Но, естественно, когда проектор накрылся, никто не сказал «большое спасибо» дальновидному и предусмотрительному Жаботинскому.