— Ничего себе не отморозите? — поинтересовался стоящий рядом Асмунд. Здоровенный ассон с шикарной бородой, кормчий одного из моих драккаров и мой друг детства, с которым, так же как и с братом, мы в своё время регулярно чесали кулаки, выясняя у кого они крепче. Воспоминание о беззаботном прошлом на берегу фьорда невольно вызвало улыбку. Тогда всё было как-то проще, а главной проблемой казалось неудовольствие Гринольва, который может перестать учить магии. Сейчас же мой наставник окучивает своих бывших учеников и надзирает за тем, как Бьёрнсоны в Ландсби строят новые драккары, каждому из которых нужно вырвиглазное зачарование. Тормод служит в дружине конунга медведей, Сигурда, и сейчас вероятно готовится к свадьбе, коль скоро его сватовство к Ингрид удалось, а ассоны вполне себе оценили солидную горку тролльих черепов, ставших доказательством доблести жениха. Ну а мне выпала иная доля. Там где брат стал уважаемым дружинником, я превратился в изгнанника благодаря Гарди Грегарсону, чтоб ему в Хельхейме икнулось. Потом побывал помощника библиотекаря Френалионской академии волшебства, по заветам бога волшебства выкачав оную библиотеку чуть ли не до донышка благодаря старому товарищу своего учителя, посоветовавшего мне укрыться на чужой земле. Обратился хедвигом маленького, но гордого хирда, в котором чародеев было едва ли не больше, чем хирдманов. Умудрился отметиться как новатор в магии зачарования, сделав ритуальные схемы трёхмерными, а драккары летающими. Обратил в правильную северную веру южных кошколюдов на тропическом островке, за что получил видение о демоне и добыче, на которой тот сидит. Поработал демоноборцем, от чего чуть не сдох. Стал головной болью для клана касаток, который, как выяснилось, начал водить шашни с эльфами. А затем получил новое изгнание, потому что гавкнул на посланца Великого Конунга, когда надо было лизнуть. Зато конунг медвежьих кланов мне под это дело отсыпал титул ярла, который правда приходится реализовывать едва ли не на северном полюсе, коль скоро Ассонхейм для меня — закрытая территория. Зато Асмунд — всё такой же рубаха-парень с сердцем на рукаве, только что покрупнее стал.
— Не переживай, не впервой, — прервав мои размышления, фыркнул устраивающийся рядом Бран, мой коллега вирдман и полуэльф, только родившийся на юге и попавший в нашу дружную компанию во Френалионе. — Могу кстати тебе голую кошкодевку наморозить, чтоб не скучал.
— Иди к йотунам, — беззлобно хмыкнул на подначку рыжебородый здоровяк, у которого было аж при кошкожены, старшая жена-ассонка и две темнокожие наложницы, одна посветлее, вторая прям негритянка негритянская. Да, мой товарищ был в целом весьма любвеобилен и в частности любил экзотику.
— Лучше ледяной трон наморозь, чтоб ему удобнее было ждать, — хохотнул на перепалку старших товарищей Альвбранд, мой ученик. Парня жизнь потрепала едва ли не с рождения, а может и создания, до сих пор не ясно, как именно снежные эльфы получили заготовку под охотника на демонов, над которой ставили эксперименты, выясняя пределы выносливости будущего живого оружия. Но их цивилизация неожиданно пала, а он погрузился в сон на восемь столетий, и был найден, в итоге, нами во время экспедиции сюда, на Фростхейм. Не знаю, каким бы я вырос на его месте, но психика парня оказалась на удивление стойкой, а сам он не начал ненавидеть всех и каждого, превратившись в маньяка.
— А сам чего? — поинтересовался наш главный специалист по магии воды в целом и льда в частности.
— У меня так красиво не выходит, — проворчал мой подопечный.
— Значит нужно больше тренировок, — усмехнулся я. — Займёмся мелкими операциями более углублённо, благо у триэлов по прежнему хватает неукрашенных иглу.
— Может лучше тренировки с оружием увеличим? — сделал попытку отмазаться ученик. Все-таки намораживание целого ледяного посёлка всем нам далось не то что бы прям тяжело, но дело было откровенно муторное.
— Пока и так хорошо, — не повёлся я. — К тому же создание узоров и ледяных скульптур, помимо прочего, развивает твоё воображение. А это одно из важнейших качеств для вирдмана.
— Да, я помню. Без воображения ни одного нового заклинания не придумать. И даже стулья в домах есть лишь потому, что кто-то когда-то вообразил, как удобно было бы сидеть на чём-то подобном, а не на полу или чурбаках, — вновь поворчали на меня, припоминая мои же собственные доводы.