Через час они добрались до турбазы. И тут, когда тяжелый путь был позади, силы оставили Магду и она буквально плюхнулась на первый попавшийся стул.
— Как мешок с картошкой, — сказала она, поймав взгляд Евгения. — Даже не верится, что я так устала.
На турбазе было немноголюдно. В углу кто-то бренчал на гитаре, девушка в красном свитере напевала. Смеркалось. Солнце село, и сразу же похолодало. Снег стал синим. Горные вершины тонули во мраке и постепенно растворялись в нем. Свет лился только из окна маленького домика турбазы. Широкое пятно света, перечеркнутое рамой, растеклось по двору и коснулось противоположного склона.
— Только сыр обжарить… или и колбасу тоже?
Он не видел, когда она поднялась. Стояла против него и спрашивала. Прямая, с пакетами в руках. Спокойная и послушная. Это удивило его, но раздумывать было некогда, надо было отвечать.
— Только сыр… — сказал он.
— Хорошо, только сыр, — согласилась она и ушла на кухню.
Она принесла ужин. Алюминиевые миски обжигали ей руки. Они принялись за еду. Магда несколько раз взглянула на него, но ничего не сказала. Когда они расправились с ужином и болтали о всяких пустяках, Евгений вскользь заметил:
— Сыр был очень хорошо обжарен. — И с удивлением увидел, как радостно блеснули ее глаза. Евгений подумал, что ему это показалось, и, чтобы убедиться, прибавил: — Ну и наелся я!.. До чего же было вкусно!
Глаза ее снова блеснули, но она тут же опустила их и небрежно сказала:
— Сыр был чуть суховат.
Задул сильный ветер. Парни в углу несколько раз прерывали пение и уходили за дровами. Возвращались, съежившись от холода, и поспешно захлопывали за собой дверь. Потом потирали руки и кричали: «Колоссально!» Огонь разгорался, песни понемногу затихали, в печной трубе завывал ветер. Магда перестала говорить «я сама», и покорно прислонилась к его плечу. Так, словно покончив со всеми домашними делами, пришла к нему. На свое обычное место. Голова ее лежала у него на груди, а его жесткая рука ощущала тепло ее щеки. Она закрыла глаза и стала еще ближе.
«Это было начало», — вспомнил Евгений и остановился на неосвещенном мокром тротуаре.
Посмотрел на часы. Седьмой час. Только что он говорил с ней по телефону. Сейчас идет к ней домой.
«Начало…» Евгений усмехнулся. Потом был конец. Он наступил через два месяца. Всего через два месяца… на этой же софийской улице, по которой он сейчас идет.
Сначала он не верил. Потом ничего не оставалось, как поверить. Она ясно сказала, что больше не хочет его видеть.
Помнил он и тот день. Они шли по улице. Было около пяти. Миновали газетный киоск, надо было перейти на другую сторону. Но где именно? Повыше, у тех деревьев, или здесь. Он вопросительно взглянул на Магду.
Вдруг она остановилась, повернулась к нему и, едва сдерживая раздражение, сказала:
— Даже улицу перейти сам не можешь!
Он все еще не понимал.
— Что ты все заглядываешь мне в глаза?.. Хочешь, чтобы я тебе и это сказала, чтобы я тебе объяснила, где улицу перейти?
Он не нашелся, что ответить. Это еще больше рассердило ее.
— Скажи, отчего ты вечно ждешь подсказки, помощи? Да, именно так… именно это слово… ты вечно ждешь помощи.
Она была неузнаваема. Никогда он не видел ее в таком гневе. Она, видно, с трудом его выносила.
— Может, я просто хотел пропустить тебя вперед из вежливости… поэтому посмотрел…
— Ну а если дело не в вежливости? — вспыхнула она, словно заранее знала, что он именно так будет оправдываться. — Если дело не в хорошем воспитании? Я скажу тебе, что ты за человек. Один… слышишь?.. один ты не можешь. Всегда кто-то должен быть рядом, на кого ты можешь опереться!.. Тряпка ты… слышишь?.. тряпка!
Потом раздражение ее улеглось, и тогда произошло самое худшее. Они долго бродили по улицам, зашли на какой-то сквер. Поравнялись с фонтаном. Тут Магда остановилась, и он увидел ее глаза. Никогда они не были такими теплыми.
— И мне тяжело… — сказала она. — Но я не могу. Несколько раз пыталась. Стараюсь не смотреть, не Замечать, думать о другом и не могу… Каждое твое слово… каждый твой жест… Я как будто все время должна тебя поддерживать. Стоит мне отвернуться… и ты упадешь. Больше не могу… Слышишь?.. Не могу!
Глаза ее наполнились слезами, она спрятала голову у него на груди и заплакала.
Евгений остановился у дерева. Опять огляделся вокруг. Вот он и снова в Софии. Одно время он думал, что больше никогда не увидит Магду. А сейчас смотрит на часы и улыбается… Пять минут седьмого. Пройдет этот час, как бы долго он ни тянулся… Минута за минутой, но все же пройдет, и он увидит ее, опять будет рядом с ней.