К вечеру, сразу после работы, к старушке зашел Витькин приятель Сережа. Старушка оживилась, словно к ней подключили ток. Она поправила подзор на кровати, пододвинула к Сереже пепельницу и достала неначатую пачку сигарет.
Разминая сигарету, Сережа одновременно блуждал задумчивым взглядом по комнате.
— Теть Соня, как жизнь? Открытки собираем?
— Дарят к празднику, — нахмурилась Софья Николаевна. Одним движением, словно игральные карты, сгребла в стопку и спрятала под подушку. — Как надумал зайти?
— А как ты смотришь, тетя Соня, если бутылочку трахнуть?
— Да господи, чего спрашиваешь? Стакан тебе, что ли?
— А если я не один? А если у меня друг на улице остался?
— Ну так и зови его. Надо было сразу. А то еще подумает человек чего-нибудь.
И Сережа привел с улицы рыхлого, а может, опухшего дядьку, у которого отеки под глазами напоминали полтинники. Дядька очень хотел произвести хорошее впечатление. Он дышал в сторону, за каждое свое движение извинялся. И разве только на одной ноге не стоял.
Софья Николаевна принесла тарелки, принесла вилки, принесла нож, принесла хлеб и пошла было еще за чем-то. Но Сережа поймал ее за рукав и сказал, что бегать хватит. Надо сперва поправиться.
— Тебе, тетя Соня, полный или как?
— Ох, — игриво махнула ручкой Софья Николаевна и, порозовев, отвернула лицо к стенке. — Много ли мне надо? Как птичке.
И Сережа налил ей полный стаканчик.
— Паша большой человек, — начал Сережа, закуривая. Его друг опустил глаза и задержал дыхание.
— Семь лет Паша работал следователем.
— Да, — сказал мужчина. — Это правда. Стоял на страже законности.
— Потом перешел в участковые, — продолжал Сережа.
— Было дело. Ближе к дому.
— А сейчас работает в нашем цехе подсобником, потому что хочет сохранить семью, а ненормированный рабочий день семью разрушает.
— Это так, — сказал Паша и неожиданно жутковато засмеялся: — Гы-гы-гы…
— Вот смотри, теть Соня. Паша, что такое статья номер 130?
— Статья 130 есть суть клеветы. Современным достижением юридической науки клевета есть распространение заведомо ложных, позорящих другое лицо измышлений, наказывается лишением свободы на срок от одного года, или исправительными работами на тот же срок, или штрафом до пятидесяти рублей.
— Пятьдесят рублей, теть Соня. Надо же, бочку молока можно купить. Паша все знает, теть Соня. И если бы не семья — далеко пошел бы. Семья его затормозила.
— Семья — большая трудность в наше время, — сказал Паша. — Давайте еще по одной.
— Вы все такие интересные, молодые и симпатичные, — Софья Николаевна тоже пригубила свой стаканчик, понесла его на стол, но передумала и выпила до дна.
— Тетя Поля! — закричала она, услышав в коридоре скрип половиц. — Заходите к нам, тетя Поля.
— Ну, чего там? — спросила Старуха своим неповторимым голосом, появляясь в дверях. — Ай, стол, да разве можно так? И ты тоже мне хороша, хозяйка называется, хоть огурец, что ли, сейчас принесу. — И несмотря на дружный крик: не надо! — она все-таки принесла с кухни большой, как валенок, желтый огурец. Пить она не стала, она сказала: ну ее к черту, — разрезала огурец и каждому положила мягкий неровный кружочек.
— Тебя я где-то видела, — сказала она Паше. — Не в магазине ли? В штучном отделе?
Паша обиделся:
— Может, и там. Но там я бываю редко. Я сейчас и всю жизнь связан с производством. Еще я светил в юриспруденции. Сажал и миловал, как бог.
— Батюшки мои, — протянула Старуха, и на губах ее появилась непочтительная улыбка, и она покачала головой.
— Давай потанцуем? — предложила Софья Николаевна. — Я сейчас у Зохи возьму проигрыватель, а у меня есть пластинка: вальс-бостон — задает хороший тон. Во-от!
— Хороший тон мы задавали во время войны, — сказал Паша. — Здесь! Вдали от огненной черты. Народ мобилизовали на трудовой подвиг.
— На нашем карбюраторном, — радостно пояснил Сережа. Он гордился своим другом Пашей и при каждом удобном случае стремился показать его с хорошей стороны. — И вы там работали, тетя Поля. А может, вы и встречались.
— Возможно, — сказал Паша. — Но я не помню. Я отвечал за фронт. Ко мне таких приводили пачками. Как рукоятью пистолета шарахнешь по столу — даешь план, или сейчас же в расход…