Шли все молча, не глядя друг на друга. Только в один момент Ньют оказался рядом с ней и, взяв за локоть, отвёл чуть в сторону.
— Я обещаю не кричать на тебя при условии, что ты мне всё расскажешь.
Майя не смогла не усмехнуться.
— Если учесть, что я тебе и так всё всегда рассказываю, условие странное.
— Мы вас уже давно заметили. Точнее то, как вы тут марафон бежали. Думаю, вам не просто так побегать захотелось. — Майя увидела, что он действительно обеспокоен за неё. И слегка улыбнулась.
— Ладно. Но только если ты тоже мне всё расскажешь.
Ньют, изображая её, театрально закатил глаза.
— Странное условие, если учесть, что я только это и делаю.
И тоже улыбнулся.
Комментарий к Глава 26 Как-то всё сумбурненько
========== Глава 27 ==========
1. Я полагаю, справедливо будет начать не с моей истории. Как бы там ни было, я не думаю, что тот, у кого в руках окажутся мои записи, будет помнить и знать историю Последнего Города. Ну, и я просто хочу это записать, а то забуду ещё до Стёрки…
Последний Город разделили на две части, когда мне было пять или шесть лет. Во всяком случае, я помню эти стены всю свою жизнь. Часть за стенами продолжали назвать старым названием — Денвер, а новому названия не придумали. Хотя, справедливости ради, его можно смело называть ПОРОК. Внутри стен проживают работники ПОРОКа, их семьи, родственники и ближайшие друзья, которых они смогли отвоевать. Обычных семей крайне мало. ПОРОК по максимуму старается укрепить свою защиту от заразы: как только кто-либо заражается, его без колебаний выкидывают из Города и вдобавок ещё и проверки устраивают в районах, где он жил.
Первым из нашей семьи заразился мой дядя Джош, мне тогда было тринадцать лет. Джоша, хотя он и был секретарём ПОРОКа, тайно депортировали из Города, об этом не сообщили даже нам. Когда же это стало известно, в нашей семье начались споры. Папа был в ярости: он и раньше не особо любил ПОРОК, а теперь они ещё и отправили на верную смерть его брата, как и тысячи других людей: заражённых или здоровых, но «неважных» для ПОРОКа, а значит им жаль и бессмысленно тратить на них драгоценные ресурсы. Он думал, что они сидят там без дела, мучают людей дурацкими опытами, но толку от этого никакого. Мама же пыталась его успокоить. И, надеясь улучшить положение, сама пошла работать в ПОРОК. До этого нашу семью не трогали только благодаря мистеру Фини. Он смог отстоять нас и мы жили в Городе, при этом не работая на ПОРОК. Так же благодаря ему, нас — детей-иммунов — не забрали, как всех остальных, в далёком детстве.
Так вот, мама в секрете от папы стала работать на ПОРОК, пытаясь найти лекарство, а папа в секрете от мамы связался с Правой Рукой — антиПОРОКовой организацией. Пока всё это происходило, а обстановка в нашей семье всё накалялась, я, Блинчик, Гений и Мордашка ходили в школу, учились и жили обычной жизнью. Правда, со строгим санитарным режимом. И порой приходилось замечать, что какие-то одноклассники пропали из школы и больше в ней не появлялись. Это означало, что-либо они заразились, либо кто-то из их близких. В любом случае, мы вчетвером жили так, как все нормальные подростки жили до Вспышек на солнце.
Всё изменилось, когда умер Огги. Мне было 15 лет, и вот Огги вдруг заразился. Но он был настолько маленький и слабый, что он не сошёл с ума, а просто умер. Именно это стало последней каплей для многого. Папа с мамой рассорились, раскрыли друг другу все карты. Он уехал, как я поняла, перешёл на сторону Правой Руки. Больше я его не видела. Мама, убитая горем, не знала, что ей делать. Нашу школу закрыли из-за того, что учеников в ней почти не осталось. Я уже тогда поняла, что скоро нас ждёт страшное.
И действительно. Наверное, мама была слишком подавлена, и это сделало её такой легкой добычей для манипуляций, но её как-то смогли убедить в том, что она должна отдать нас ПОРОКу. Мы — иммуны, и быть может благодаря нам и тем экспериментам, что над нами проведут, они и найдут лекарство. И никакой ребенок больше не погибнет. На самом деле, я могу понять маму. Она потеряла сына и осталась совершенно одна. Я до последнего видела, что ей бы ужасно хотелось, чтобы всё произошло совсем по-другому, но что-то не позволяло ей сорваться. ПОРОК умеет убеждать. Он знает, за какие ниточки нужно дёргать и как управлять людьми. А как известно, разбитыми людьми управлять легче всего.
2. Продолжаю. Короче говоря, нас четверых забрали в ПОРОК. Целый день у нас брали анализы, провели кучу осмотров, а потом разлучили. Каждого поселили в отдельную комнату, рядом с которой поставили охрану. Виделись мы крайне редко, чуть ли ни раз в день мельком в комнате отдыха, куда нас иногда отпускали, а обеды нам приносили каждому персонально. Металлические двери всегда были намертво закрыты снаружи. Выйти шансов не было, да и, признаться, глядя на грозные лица людей, что ходили за мной по пятам, желания тоже. Чего уж там, я практически не видела собственную маму. Её ко мне попросту не пускали. <…>
12. Мы в ПОРОКе ровно один месяц и пять дней. За это время мы прошли миллионы медицинских обследований и курсы подготовок. Иногда я натыкаюсь на других детей, правда, их тут очень, очень мало, но крайне редко — на своих друзей. Совсем скоро должно что-то случиться. <…>
19. Мистер Дженсон не доверяет нам и маме. Совершенно. Он не может понять, почему она не отдала нас сразу, а сейчас считает, что мы загубим им всю операцию. Конечно, бедные дети находятся в этом чёртовом ПОРОКе с пелёнок, их всю жизнь готовят как физически, так и морально. А сейчас у них просто нет времени на всю подготовку. Но доктор Ава Пейдж уверяет его, что всё будет нормально и что мы готовы. Хотя бы с ней эта крыса не спорит.
20. Периодически вижу Шона и Кэти. Иногда маму. Редко: ребят. Часто: Дженсона. Все выглядят очень взволнованно. Скоро что-то случится.
21. Вечером, когда бродила по коридорам в поисках людей, натолкнулась на Блинчика. Она плакала. Её отправляют в Лабиринт. Мы успели лишь попрощаться и пообещать найти друг друга, а потом её забрали на Стёрку. В каком именно Лабиринте она будет, я не знаю. А мама просто молчит и очень часто плачет.
22. Утром мне сообщили, что Мордашку так же отправили в Лабиринт. Мне страшно. <…>
39. Сегодня был последний раз, когда я видела Гения. Мы пересеклись в комнате отдыха, а потом мне сказали, что вечером я иду на Стёрку. Потом ко мне в комнату пришла мама, и мы проплакали в обнимку около часа. Она говорила, что сделала всё, что могла и потом сделает тоже. Мама пообещала мне, что чтобы не случилось, мы все снова будем вместе, когда это закончится. Ведь мы сильные, мы обязательно выстоим. И в конце концов будем счастливы все вместе, а все ужасы будут позади.
Мама ушла за час до того, как за мной пришли доктора.
Это последняя запись. Я не знаю, что меня ждёт, но очень надеюсь, что когда-нибудь я найду эти записи и перечитаю их. И что в этот момент они будут уже всего лишь страшными воспоминаниями, а жизнь всего мира будет такой же замечательной, какой была когда-то.
Майя устало уронила голову на руки, еле сдерживая стон. Мозг буквально разрывался на части, ужасно хотелось спать. Она сидела за столом, разложив все бумажки под свет маленькой настольной лампы, пока все вокруг неё уже видели десятый сон.
Сначала над бумагами сидели все втроём, потом, когда Райли уже стала клевать носом, они с Лукасом ушли на боковую. Майя было сделала вид, что тоже идёт спать, но снова включила лампу и, несмотря на жуткую усталость, в десятый раз перечитала записки.
Всего было четыре стопочки: одна с записями девочки, две были сплошь цитатами разных, неизвестных Майе людей, и одна с зарисовками ПОРОКа, на которых всё равно ничего не было понятно. Сказать, что они разочаровались, когда это увидели, значит ничего не сказать. Потому что записки не внесли совершенно никакой конкретики ни во что, разве что, они узнали, что в ПОРОКе их с самого детства всех держат и что до Лабиринта были кучи разных подготовок и кормят совершенно невкусными завтраками. И эти прозвища… Они путали всё. Они попытались соотнести инициалы, написанные в туннеле и первые буквы кличек, или их самих и эти прозвища, но только заходили в тупик. Из-за чего становилось только непонятнее: они ли это вообще? Кто написал эту гору мемуар? Почему они хранились в доме Топанги? Майя тщетно пыталась разобраться в этом, но мозги уже не соображали. Поэтому она сгребла все обратно в коробку, выключила лампу и, выставив руки вперёд и надеясь ни на кого не наступить и ни во что не врезаться, пошла спать.