По телу пробежала мелкая дрожь. Жив.
Бренда издала нервный, совершенно несвойственный ей смешок.
— Да, это очень обнадёживает.
— Так значит, это Тереза... — сдавленно начал Томас, но Топанга оживлённо замотала головой.
— Нет, нет, вы всё не так поняли! Он знал, он обо всём знал, с самого начала! Они с Терезой обо всём договорились, что как только вы освободите Минхо, я должна буду "схватить" его и отвести к Терезе, но при этом позволить уйти вам! Я не знаю точно их планов, но Ньют знал, на что он идёт, всё это было оговорено между ними!
— Зачем Терезе понадобился Ньют?
— Я не знаю точно, она была так возбуждена, что ничего толком не объяснила. Как только я привела Ньюта, он отдал ей какую-то ампулу с кровью, и она засела за анализы, а мне сказала по возможности отгонять всех от лаборатории, чтобы никто не догадался... И тут вдруг эта революция, приказ о срочной эвакуации, все засуетились, времени оставалось мало, нужно уходить. Тогда она сказала мне срочно найти вас. Сейчас в здании, скорее всего, кроме них уже никого. Я могу провести вас, и вы все...
— Я вам не верю. — сказал Минхо, сложив руки на груди. — Вас подослали. ПОРОКу нужно, чтобы мы вернулись.
Топанга тяжело вздохнула, оглядываясь в поиске поддержки, но большая часть присутствующих была солидарна с бегуном.
— Вы что-то сказали про кровь. — немного робко начала Райли. Даже и не сказать, что эта девочка полгода назад была готова растерзать Топангу. — Чья кровь?
— Видимо, моя. — мрачно сказал Томас. — Я говорил, он накинулся на меня с какой-то медицинской штукой за несколько минут до того, как его поймали. Вот. — он приподнял рукав и показал небольшой, но глубокий свежий порез у себя на предплечье. — Я думал, он уже ничего не соображает...
Майя почувствовала, как мозг у неё зачесался. Как будто она вдруг что-то начала понимать, но вот что?
— Тереза точно ничего вам не сказала?
— Она постоянно что-то повторяла себе под нос, я разобрала только слово "Томас".
И тут в голове Майи громко щёлкнуло.
Она поняла, что бежит, только когда воздуха начало не хватать. Просто резко проснулась от какого-то сна и осознала, что несётся сломя голову через весь город, огибая огонь, людей, тела, уворачиваясь от выстрелов, глядя прямо перед собой. Слыша всё как будто через вакуум, видя всё расплывчато, как будто все эти люди, все пули, всё движется необычайно необыкновенно медленно — вся жизнь может пройти! — а она проносится мимо них с такой скоростью, что они не могут задеть её.
Не остановили. А может не заметили в ходе и без того напряжённого разговора? Может, это она вдруг стала невероятно быстрой, что любой бегун позавидует? Бежит и бежит через все эти улицы, а ноги как будто чужие, механические и могут бежать вечность. Жаль, что лёгкие у неё не механические.
Когда прямо рядом с ней что-то вспыхнуло, она с громким визгом отскочила в сторону и спряталась за домом, прислонилась к его уже покрытой копотью стене. Тут рация на её бедре зажужжала, вернее, она жужжала всё это время, а девушка заметила только сейчас.
— Майя, ты с ума сошла, быстро вернись! Тебя как бельчонка же пристрелят и не заметят! — наперебой гудели все. Майя почти равнодушно слушала их, пока отчаянно пыталась выровнять дыхание. Сознание затмила одна единственная мысль, упрямо вклинилась в мозг и сама управляла ей. Её всегда кто-то да называл безбашенной — вот теперь она действительно такой стала. И она не успокоится. И откуда в ней это?
Рация несколько раз пикнула, голоса в ней непонятно крякнули и секунду спустя раздался негромкий, но очень чёткий голос Топанги:
— Майя! Майя, ты слышишь меня?
Майя глубоко вздохнула, прикрыла глаза и, нажав на кнопочку, шепнула в динамик:
— Да.
— Лаборатория Терезы находится на тридцать седьмом этаже, как только выйдешь из лифта (надеюсь, он ещё работает), сразу заверни налево и иди прямо, а дальше ты уже сама заметишь.
— Хорошо.
— Найди их, и идите на крышу, у Терезы есть ключ. Мы заберём вас через полчаса. Только не задерживайтесь, и... Прошу тебя, будь осторожна.
— Да. Спасибо.
Здание ПОРОКа, у которого до этого момента Майя видела лишь верхушку, торчащую из-за стены, всё ещё стояло крепостью, однако уже как будто само было неуверенно в собственной неприступности. Майя не очень понимала, как она сможет проникнуть внутрь, но несмотря на это знала, что проникнет. Выглянув из-за дома, она взглядом нашла верхние этажи. Попыталась досчитать до тридцать седьмого, но быстро сбилась и решила не терять времени зря.
Проникнуть внутрь действительно не составило труда: те несколько несчастных, что выбегали из здания, не обратили на неё никакого внимания, а сама Майя, и не стремясь его получить, быстро скользнула мимо сенсоров. Те загудели, лампочки около входа загорелись ярко-красными мигалками, но дела никому не было. Главный — и просто огромный — холл здания был совершенно пуст и тёмен.
Она лишь мельком, пока искала взглядом лифт, чтобы не бегать по коридорам часами, успела рассмотреть сооружение: всё покрыто белой плиткой, стеклянные тонированные окна, из-за которых и видна вся бойня и метания людей, само строение пирамидой возвышалось на десятки метров, практически полое — лишь каркасы извивающихся лестниц и площадок для них. Где-то мигали тусклые огоньки: красные, синие, белые, ярко-жёлтые, но ни одна лампа не горела, из-за чего на всю эту махину как будто наполз холодный и всепоглощающий мрак.
Тридцать седьмой этаж встретил её точно так же, как и первый. Единственное, что мгновенно бросилось в воспалённые глаза — ярчайший белый свет лаборатории. Как и указывала Топанга, девушка резко свернула налево и побежала на свет, отчаянно стараясь не подскользнуться.
Она вихрем влетела в лабораторию и остановилась, как вкопанная, врезавшись взглядом в Терезу и Ньюта, замерших и с пустым ужасом смотревших на неё. Несколько мучительных секунд все трое тупо глядели друг на друга, не шевелясь, практически не дыша, а после Тереза наконец отвела глаза, рвано вздохнув.
— Господи, умеешь же напугать...
Брюнетка сидела за длинным стеклянным столом, заставленным разными колбочками с разноцветными жидкостями, мелкими инструментами, микроскопами и прочей медицинской лабудой. Ньют же находился достаточно далеко от неё, в другом конце комнаты. О, Ньют...
Парень тяжело дышал, как будто буквально только что пробежал через весь Лабиринт. Майя отчётливо видела, как его шею обвили чёрные тиски, уже тянущиеся к лицу, к ушам, волосам, пытаясь поглотить его в этой тьме целиком. Глаза почернели, но пока ещё оставались его глазами, и сейчас они смотрели на неё одновременно удивлённо, укоризненно и невероятно нежно. Ещё более бледные, чем обычно пальцы с лиловыми, как после часа на морозе, ногтями дрожали. По крепко сжатым побелевшим губам пробегало что-то вроде мелкой судороги.
Живой. Уже у самой Черты, но живой.
Майя хотела сказать что-то, но не смогла — в горле встал ком. Хотела подойти к нему, но ноги как будто прибило к полу. Поэтому они просто смотрели друг на друга, пока Ньют не отвернулся. Блондинка почувствовала, как по её спине скатилась капелька ледяного пота.
Белизна лаборатории давила на её глаза. Белые стены без единого чего-либо — картины, плаката, хотя бы пятна — белая плитка под ногами, белый свет от ярких ламп на потолке, белые столы, белый микроскоп, белый халат на Терезе. Единственное, что белым не было — они сами, колбы, их содержимое, и ночь с оттенком пожара за панорамными окнами. Но туда Майя предпочитала не смотреть.
Она присела на белый стул рядом с Терезой, предварительно сняв с ремня рацию и положив на стол — бок и так горел уже. Брюнетка глаз от прибора не оторвала, но мышцы на её спине заметно напряглись. Какое-то время блондинка молча смотрела на подругу, изредка покручивающую поддрагивающими пальцами колёсики микроскопа. В конце концов Майя не выдержала и осторожно спросила:
— Скажи, ты что...
— Кажется да. — нервно вздрогнув, перебила её Тереза. — Ну, вернее, я так думаю. Надеюсь. — и, предвосхищая ворох её вопросов, заговорила быстро-быстро. — Всё дело в Бренде. Помнишь, она заразилась? Да, ей сделали прививку в лагере, но она всё равно не могла бы... Выжить. Мы провели множество экспериментов, множество. И самое максимальное, сколько прожил пациент — месяц. Потом болезнь вернулась и ещё быстрее начала развиваться. Я думала, Бренда давно уже умерла. Но с ней всё хорошо! Она даже не жалуется, а ведь прошло полгода! Вакцину она принимала единожды, а в качестве донора брали Томаса. Тогда у меня в голове и щёлкнуло. Я обязана была изучить кровь, но Томас не верит мне. Я попросила Ньюта помочь, ведь, если всё получится, мы сможем и его спасти. Но, понимаешь, не достаточно просто влить одну кровь в другую. Тут нужна серьёзная работа. А сначала мне всё равно нужно проверить...