Выбрать главу

Но Хита нигде не было…

Сэмми застыла как вкопанная. Она настояла на том, чтобы надеть любимое платье — розовое, пышное, с юбкой в оборку, пожалуй, чуть коротковатой. Под голубой курточкой оборки топорщились, как края гофрированной чаши.

Девочка стояла в луже, и черные кожаные ботиночки медленно впитывали грязную воду.

— Его здесь нет, — потерянно повторила Сэмми. — Он мне обещал. А его здесь нет. Он обманул!

— Нет, дорогая, нет!

В приступе ярости Сэмми швырнула на землю букетик бумажных роз и прыгнула на один из цветков, собираясь растереть его ботинком.

— Он обманул! Наврал, чтобы я не плакала. Я его ненавижу!

Мередит подняла остальные розы, схватила дочь за руку и слегка встряхнула.

— Стыдно, Сэмми! Хит тебя любит. И если бы мог, прибежал сюда босиком, только бы встретить. Ты прекрасно это знаешь.

Сэмми всхлипнула и прижалась к матери. Ремень сполз по рукаву Мередит, и сумка шлепнулась на асфальт. Но Мередит не обратила внимания: она крепко обнимала плачущую дочь.

Буря пронеслась и утихла. Мередит заглянула девочке в глаза.

— Сэмми, любимая. Мы с тобой есть друг у друга. Все будет хорошо. — И вложила мокрые розы девочке в руку. — Сохрани их. Может, удастся послать их Хиту через агентство.

Сэмми смахнула с глаз слезы, вымученно улыбнулась и сжала бумажные стебельки.

— Знаешь что, мама, я думаю, Хит нас ждет в нашем новом доме. Правда? С собаками, наверное, нельзя приезжать в аэропорт.

Сердце Мередит сжалось, но она нашла в себе силы улыбнуться.

— Посмотрим, малышка. Но слишком не надейся. Ладно?

Двое мужчин в теплых куртках проводили их к ожидавшему такси. Пока шофер укладывал вещи в багажник, один из сопровождавших вручил Мередит запечатанный конверт, в котором находились все необходимые для новой жизни документы.

Первой в машину забралась Сэмми, за ней села Мередит. Она смотрела, как представители Программы защиты свидетелей вернулись в самолет. После заправки им предстояло совершить обратный полет в Нью-Йорк. И они никогда не узнают, где высадили свою подопечную. Маршрут знал только пилот, но ему не сообщили имени пассажирки.

Таксист нетерпеливо ждал, чтобы ему сказали адрес. Дрожащими руками Мередит распечатала конверт и достала пачку бумаг. На верхнем листке значилось «Ист-Шривер-роуд, 2437». Мередит прочитала адрес вслух. Шофер что-то буркнул, и машина тронулась.

— Мама, а где это Шривер-роуд? А что это за город? Там нет фотографии нашего нового дома? Не знаешь, моя школа близко? У меня ведь будет отдельная спальня?

Из всех вопросов Мередит смогла ответить только на один:

— Это место называется Трад, штат Вайоминг. Сообщество владельцев ранчо. В городе всего тридцать тысяч жителей.

Мередит предпочла бы поселиться вблизи большого города. Но она понимала, что в ее ситуации выбирать не приходится. Кажется, этот Вайоминг славился снегопадами и даже метелями. Почему, черт побери, ее и Сэмми загнали так далеко? Глядя в окно на безжизненный пейзаж, она решила, что этот город-в-нигде, штат Вайоминг, — вероятно, самое безопасное место. Если кто-нибудь выяснит, куда их занесло, что само по себе невероятно, ему придется продираться к ним сквозь снежные завалы. Громилы — как правило, городские ребята и не привыкли к тяготам деревенской жизни.

Такси петляло по сельским дорогам. И хотя стоял ноябрьский день и, насколько хватало глаз, везде расстилался снег, она представила лесистые холмы и зеленые склоны весной и летом.

— Слушай, Сэмми, — Мередит попыталась изобразить хоть какой-нибудь энтузиазм, — нам здесь понравится. Будем ходить на пикники и купаться. Знаешь, как здорово!

Девочка мрачно посмотрела в окно.

— Здесь противно.

Поняв, что одним бодрым голосом настроение Сэмми не поднять, Мередит снова уткнулась в бумаги. Теперь ее звали Мередит Миллер . Новая фамилия напомнила о певице Бетт Мидлер и песенке об упрямой розе, которая распустилась под глубоким снегом. Оставалось надеяться, что среди этих сугробов и она, и Сэмми окажутся такими же жизнестойкими.

И снова ее мысли вернулись к Хиту. Как было бы хорошо, если бы шериф смог сдержать свое обещание. С ним рядом не так страшно и не так одиноко. Но Хита не было. Придется с этим смириться и начинать новую жизнь самим, без него.

Мередит представила шерифа в джипе с Голиафом в ковшеобразном сиденье. Эта картина ее немного успокоила — уцепиться хотя бы за что-нибудь в чужом краю. Хорошо бы написать Хиту. Но любые контакты с людьми из прошлого строжайше запрещены.

— Смотри, мама, в какую глушь мы заехали!

Мередит тоже не понравилось, что они забрались так далеко от города. Пока доедешь до работы, на один бензин уйдет целое состояние. Мужчины. Выбирать дом следовало женщине. Зимой дороги покрыты снегом и льдом, а она никогда не водила машину по гололеду.

Еще через несколько миль такси сбавило скорость, повернуло направо и проехало под огромной кирпичной аркой — видимо, на территорию довольно большого ранчо. Скот лениво ел сено из стогов на снегу. На пастбище подальше Мередит заметила лошадей.

— Коней нам тоже дали? — возбужденно спросила Сэмми.

— Нет, дорогая. Конечно же, нет. Мне их не прокормить.

Такси остановилось у массивного кирпичного дома.

— Это здесь, — объявил шофер, открывая дверцу и выходя из машины.

— Ура, мама! — завопила девочка. — Мы стали богатыми!

— Нет, милая, мы не стали богатыми. Здесь что-то не так. — Мередит сверилась с бумагой: номер дома оказался верным. — Вы уверены, что это Ист-Шривер-роуд? — спросила она таксиста, когда тот распахнул перед ней дверцу. — Не просто Шривер, а Ист-Шривер?

— Все точно, леди, — подтвердил он и полез в багажник за их вещами.

Мередит разглядывала усадьбу.

— Где-то подальше, Сэмми, должен быть небольшой домик. — Она заметила различные строения и большой красный амбар. Такую громилу мне не протопить. Не говоря уже об арендной плате. Не могли же нам его купить?

Мередит в растерянности спрятала бумаги в конверт и продолжала осматриваться по сторонам. Что это? Животноводческое ранчо? Она схватила Сэмми за руку, почти испугавшись, что девочка убежит и ее затопчут лошади. Измученная и разочарованная, Мередит чувствовала, как в ней закипает злость. Самое глупое, что можно было придумать, — отправить женщину с ребенком в такое место.

Пальцы Сэмми вцепились в ее ладони, напряглись и стали холодными. Нервничает. Мередит было знакомо это чувство. Постучать в дверь? Или тащиться по грязи, месиву и снегу — искать, не работает ли кто-нибудь во дворе? Ей показалось, что она кого-то заметила. «Может, хозяин увидел такси и вышел навстречу?» — с надеждой подумала она. Ее туфли-лодочки на двухдюймовых каблуках совсем не подходили для того, чтобы лазить по глубокому снегу. Погибнут чулки, и погибнет платье. А Мередит собиралась носить его на работу.

Господи, спаси и помоги! Она не могла поверить в то, что происходило. Снова достала бумаги, перепроверила адрес и в отчаянии посмотрела на водителя. Он уже закрывал багажник и в любой момент мог уехать в город. Тогда они останутся здесь одни.

— Тридцать три пятьдесят, леди.

«Грабеж на большой дороге», — подумала Мередит и быстро расплатилась.

— Сдачу оставьте себе.

— Ладно, спасибо.

Его слова заглушил лай собаки. Мередит обернулась и увидела, что от красного амбара к ним несется черное пятно. Очень большое черное пятно.

Таксист только взглянул, бросился к машине, захлопнул за собой дверцу и рванул с места.

Мередит и Сэмми остались один на один с несущейся на них собакой. Внезапно девочка вырвала руку из ладони матери и издала вопль, который бы оказал честь любому привидению: