- Нет! Прошу, не делайте этого! – воскликнула пленница, – я на вашей стороне! Я могу остановить экспансию!
Майор засмеялся хриплым, каркающим смехом:
- Много слышал бреда, но ты теперь лидер!
- Генич, но гарми же не врут, – тихо сказал Васька.
- Закрой хлебальник! – рявкнул мужчина. Пистолет в его руке ощутимо подрагивал. Наверняка, от слабости.
- Прошу, – закрыв глаза, прошептала Киц О‘Бави.
- Генич, если она на нашей стороне, то в этой войне у нас есть шанс победить, – серьезно сказал Васька.
На секунду лицо майора исказила гримаса горечи:
- Войне? Шанс? Ты, малой, совсем больной? – закричал он. – Это не война, это просто уничтожение! У нас нет шанса выжить! Вся моя дальнерубежная эскадра уничтожена, охранный флот тоже! Про наземные войска вообще молчу! На планете, наверное, меньше ста тысяч человек.
- Послушайте, мы не признаем насилие, как таковое, – сказала пленница. – Но с удовольствием вырастим для вас боевые корабли, как выращивали для ксензов. Я обращусь в Межгалактический Совет и расскажу им правду, тогда Высшие будут вынуждены принять меры.
Генич криво усмехнулся:
- Жаль, тварь, что я вам уже не верю.
- Зато я верю! – сказал Васька и уверенно встал между гарми и майором.
- Отойди, ублюдок, – прорычал мужчина.
- Нет, – возразил ребенок, – убей сначала меня. Если у нас есть шанс спасти мир, я готов рискнуть.
Дуэль между синей яростью и карей решимостью глаз длилась вечность. Васька никогда ему не перечил, но сейчас готов был поставить на кон свою жалкую жизнь.
Генич медленно опустил пистолет:
- Что спасать? Кого, твою мать, спасать? Козла, который видел, как его жену и девятилетнюю дочь, облив своей пищевой слизью, впитывает насекомыш? Или двенадцатилетнего ублюдка-сироту? Ты еще не понял? Мы не спасаем мир, нечего уже спасать, мы просто мстим за него!
- Еще не поздно возродить вашу расу, – сказала Киц О’Бави, – я помогу, тем более за мной должок. Когда-то один человек спас мне жизнь. И еще кое-что…
*
Сосновый лес мертвым частоколом окружал спрятавшихся под маскировочным плащом Ваську и Киц О’Бави. Неожиданно захотелось, чтоб запели птицы, чтоб по земле мелькнула осторожная мышь… да хоть кто-нибудь живой!
«А может быть Генич и прав, что остался? Стоит ли жить, когда о людях осталось лишь воспоминание мертвых руин городов?»
Васька пожалел, что сейчас ему нечем заняться. Майор всегда беспощадно его гонял, то заставляя зубрить огромное количество материала, то отрабатывать тактические навыки, то тренировать тело.
«Может быть, Генич просто не давал времени осознать весь приключившийся кошмар?» – Васька сжал зубы и утер непрошенные слезы.
Сейчас майор готовился к приему гостей. Ксензы должны вот-вот явиться.
- Зачем ты убил мою маму? – тихо спросил Васька.
Генич, не отрываясь от чистки штурмовой винтовки, грубо бросил:
- А ты бы хотел видеть, как она мучается?
- Я тебя ненавижу! – закричал ребенок, вскакивая с места.
Майор легко поднял подбежавшего с кулаками Ваську за грудки и как тряпичную куклу бросил на матрас в углу:
- Да мне плевать, – Генич спокойно уселся обратно на стул, – а ненависть – это хорошо.
- Когда ты уснешь, я прибью тебя, – утирая горькие слезы, прошипел мальчик.
- Прибьешь? – угрожающе переспросил мужчина, – Ну, давай! Прям сейчас!
Он молниеносно вскочил и подошел к Ваське. Непривычный тяжелый пистолет космического офицера, вложенный в детскую руку, потянул к полу. Генич поднял оружие и приставил к своему лбу:
- Стреляй!
Васька вздрогнул и попытался отойти, но уперся спиной в стену. Налитые злобой и какой-то обреченностью голубые глаза Генича гипнотизировали и пугали.
- Стреляй, ублюдок! – снова закричал он.
Ребенок разжал пальцы и съежился.
- Мразь малолетняя, – майор врезал Ваське локтем в грудь. Ребенок больно ударился затылком об стену и осел на матрас. Перед глазами поплыли большие красные круги.
Генич зарычал и швырнул об стенку стул.
Васька вынырнул из воспоминаний, когда мимо на огромной скорости пронеслись узкие кары ксензов.
Пролежав контрольные две минуты, мальчик и гарми вскочили с места.
- Я не уверена в плане твоего друга, – сказала Киц О’Бави, помогая освобождать от веток торопливо спрятанный аэробайк.
- Да мне плевать, – огрызнулся Васька, – его планы всегда близки к идеалу. А если не нравится, то это твои проблемы.
- Он там сейчас будет с ними один, – произнесла королева-матка, – маловероятно, что выживет.
Ребенок подскочил к Киц О’Бави и со злобой посмотрел в большие фасеточные глаза:
- Слышишь, ты! Мы тут шесть месяцев этих тварей давили! И не из таких передряг Генич выбирался! Не дождешься!