…А на освобожденной территории, в лесах были враги: оказавшиеся в окружении гитлеровцы, бывшие полицаи, бандеровцы. Они нападали на советских военнослужащих, обстреливали автомашины, минировали дороги.
— Леса прочесывали, но «кукушки», как мы называли немецких снайперов, умели прятаться, — вспоминает Полина Николаевна. — Приедешь в роту — и считаешь пробоины в бортах, в кабине «студебеккера»…
Полине Порядиной не довелось дойти до Берлина. Из освобожденной Польши их часть отправили в тыл. До конца войны она была занята на перевозке обезвреженных снарядов и мин. Этих фашистских «подарков» боялась, пожалуй, больше, чем бомбежки на днепровской переправе. Особенно после того, как при разминировании в Курске погибли ее боевые подруги водители Нина Крутова и Нина Масленникова…
Сын полка
Многие не дожили до нашей победы. 9 мая 1945 года погиб в Восточной Пруссии самый близкий человек Полины Порядиной, ее старший брат Иван, лихой кавалерист-гвардеец. Она не видела его с 1939 года, с тех пор, как он ушел служить в армию на Дальний Восток. Может быть, так просилась она на фронт еще и потому, что где-то глубоко теплилась надежда встретить брата…
Погибла и старшая сестра Нины Андреевны Воробьевой Лиза, вслед за которой Нина и сама ушла на фронт. Похоронена Лиза в братской могиле у деревни Ново-Николаевка, что на Днепре. На граните там выбито 1128 фамилий. Столько советских солдат погибло при освобождении этой одной-единственной деревни. А сколько таких памятников по всей нашей земле…
Нина Воробьева (девичья ее фамилия Бедова) родом из Тулы. Когда к городу подошли танки Гудериана, вместе с подругами, вчерашними школьницами, рыла окопы, противотанковые рвы, потом стала помогать Лизе, которая к этому времени уже была санинструктором.
Толстовская застава, Орловское шоссе… Эти названия, эта земля священны для каждого русского человека. Фашисты стремились взять Тулу во что бы то ни стало. Она открывала путь на Москву, к которой рвались гитлеровские полчища.
Немцы глубоко обошли город с востока и запада. Эвакуировать раненых не было возможности. Госпитали переполнены. Не хватало бинтов, медикаментов, донорской крови. Нина сдавала кровь вместе со всеми. Да так и осталась с ранеными.
Тулу отстояли. Подошли сибиряки. Полк, куда Нину зачислили санинструктором, уходил к Калуге. Так начался ее боевой путь вместе со 154-й стрелковой дивизией, позднее переименованной в 47-ю Нижнеднепровскую Краснознаменную ордена Богдана Хмельницкого гвардейскую стрелковую дивизию. Начался долгий путь до Берлина — семь тысяч километров с боями.
Деревня Большие Козлы, что под Калугой. Беспрерывные бомбежки. За десять дней из трехсот домов осталось только два. Прямые попадания бомб уничтожили три операционные.
Потом Калуга. Город горел. Во дворе дома, где располагалось гестапо, — обезглавленные трупы. Детский дом, дети, похожие на маленьких старичков…
— Дети пухли с голода, — вспоминает Нина Андреевна. — Прошло уже столько лет, но не могу говорить об этом без слез. В детдоме было 150 детей. Фашисты, изверги, выдавали им на день полтора килограмма крупы. На всех. Помню митинг там, у детского дома. Помню, как говорил на нем комиссар нашего батальона, потом наш политрук. Они оба погибли вскоре… Мы отдали детям свой пайковый сахар, выданный заранее. И поклялись в этот день, что дойдем до Берлина!
Потом тяжелые бои за Козельск. За десять дней через медсанбат дивизии прошло пять тысяч раненых.
Она вспоминает такой эпизод. Ее направили на помощь раненым. Они находились в сарае, далеко от медсанбата. Сорок человек. А она одна. Потом раненых прибавилось еще и еще. К концу дня их насчитывалось уже 156 человек.
Несколько раз Нина отправлялась в медсанбат за бинтами и сухарями. Над дорогой постоянно висела «рама» — немецкий самолет-разведчик. Не раз следовал артналет. Но хуже всего было с водой. Нине то и дело приходилось пробираться через кустарник к реке, по которой плыли почерневшие трупы…
Под Сталинградом Нина была тяжело контужена, на долгое время потеряла слух и речь. После выздоровления вернулась в строй.
Из девчат-тулячек, которые в Калуге поклялись друг другу обязательно дойти до Берлина, выполнить эту клятву довелось не всем. Тяжело контузило подругу Инну. Тяжело заболела Галя Санаева, похоронили в братской могиле Валю Батову. Фельдшер Мария Васильева была убита под самым Берлином.
Нина Андреевна хорошо помнит тот день. Бои шли на Зееловских высотах. Девушки выносили из-под огня раненых. Сдав их в медсанбат, они вновь отправились на передовую. На мостике через небольшую речушку стоял указатель с надписью: «Берлин — 61 км».