– Шиша, ты очнулся? - из-за спины «гренадера от медицины» выглядывает испуганная Сова.
– Вроде как.. - неуверенно отвечаю я, глядя как медичка накладывает тампон на рану и приклеивает его лейкопластырем крест накрест по две полоски в каждую сторону, сооружая импровизированную решётку. - Что это было вообще?
– Куктай пытался тебя убить, - объясняет мне как дитю неразумному мой персональный «капитан очевидность». - Но ты его скрутил, а когда Сиплый с шокером прибежал, он с перепугу, и тебя и Куктая вырубил, и всех остальных разгонял. Пока ещё охранники не набежали. Смешно смотреть было. Пытается грозно выглядеть, а видно, что он сам всех окружающих боится.
– Ага. «Ржака полная», - мрачно соглашаюсь я, еще раз пытаясь пошевелить пальцами. Ну, в принципе, слушаются, но болью в плече каждое движение отзывается. Вот непруха! А ведь мне, возможно, уже сегодня вечером на арену выходить. Чёрт, как все не вовремя! - «Обхохочешься».
– Так, «юмористы», - подает голос этот гренадер от медицины в женском обличье. - Повязки не снимать, не мочить, не теребить. По идее на полное заживление недели три надо бы, но кто знает сколько вы тут ещё продержитесь. Если до завтра доживете, я утром зайду, перевязку сделаю.
– Премного благодарен! - абсолютно искренне произношу я, и тут же комплимент вдогонку. - Не думал, что у восточников найдется столь высококвалифицированный специалист по медицине.
– Много ты понимаешь в моей квалификации, - пренебрежительно дергает она плечом, но я-то вижу, что оценка ее профессиональных качеств ей приятна.
– Ну кое-что и я понимаю, - абсолютно серьёзно говорю в ответ. - Не знаю как обстоит дело с медицинским образованием, хотя оно явно имеет место быть, а вот многочисленная практика видна невооруженным взглядом.
– Однобокая практика, - немного грустно замечает медичка. - С колото-резанными ранами, переломами и ушибами я постоянно сталкиваюсь, а вот по болезням...
– Что же это, никто у вас не болеет обычными болезнями? Простудами, да расстройствами желудка?
– Ну почему же? Бывает. Вот только лечить их... Рабов не лечат! Симулянты, мол, они все, и всё. А у Шварца и его окружения свой медик есть. Так что мне только и остаётся, что вот вас штопать, чтоб на арену выйти могли.
– А охрана? Окружение Колизея?
– Да этих скотов только от похмелья по утрам лечить надо. Достали уже! Ладно, хорош болтать, мне еще нужно вашего соперника проверить. У него, вроде, нигде крови не было, но руку он как-то неловко держал. Похоже, связки в запястье ты ему порвал. Если кость не сломал даже.
– Врать не буду - сожалеть о его травмах я не буду.
– Все вы такие, - печально смотрит она на меня. - Вам жить всем тут считанные дни остались, а вы всё между собой собачитесь.
– Я к нему ничего не имел, - пожимаю я плечами. (Получилось как-то однобоко. Укушенное плечо опять отозвалось болью и высоко не поднялось.) - Это ж он на меня кинулся со своей железякой.
– Так я про это и говорю, - кивает она. - Вы, мужики, вечно на агрессии. Все писюнами меряетесь.
– Девчонки, надо полагать, не такие? - вопросительно выгибаю бровь. - Даже те, кто на арену попали?
– Много ты понимаешь, - совсем печально отвечает медичка. - Вот Скотинина с Глинок... Она ж вольная! Никто её силком на арену не тянул. Ну, разве она б сюда пошла, если...
– Если? - подбадриваю я замолчавшую девушку.
– Если б её Шварц на крючок не поймал. У нее же брат есть меньший. Больной. Диабет. Ему инсулин нужен ежедневно. То, что у них в Глинках в аптеках было, Скотинина сразу всё собрала. Вот на несколько месяцев ей и хватило. А теперь - кончился. А новых-то завозов нету. Некому делать больше. А у Шварца есть запас. Он аптеки качественно прошерстил. Вот и купил её за инсулин... Чем дальше по турнирной сетке уйдет, тем больше получит.