— И вот, что джентльмены, здесь происходит.
Он держал в руках большой четырехгранный нож. Это оружие предполагало действие, и не просто действие, а очень противозаконное. Молодого гнома держали двое стражников, а командор обращался к нему, улыбаясь как акула.
— Это, сэр, то, что наемные убийцы называют кругляшом, и, должен сказать, даже профессионалы не пользуются им. Думаю, они считают его слишком жестоким и неизящным. Честно говоря, я склонен согласиться с ними. И мне очень интересно, сэр, что заставило вас пронести его с собой в поезд?
Ваймс повернулся ко второму гному, в настоящий момент прикованному к сержанту Детриту.
— И вы, сэр. Какова ваша роль во всем этом? Мы находимся в транспортном средстве, движущемся через дикие места, где может случиться что угодно. И, знаете, это что-угодно может произойти очень скоро, если я не получу некоторых ответов.
Затем он повернулся к офицерам.
— Фред, ты со Шнобби закуйте молодого и бросьте где-нибудь, где он сможет остаться наедине с своими мыслями, а я пока продолжу свой небольшой разговор с тем, что постарше, который, подозреваю, очень хочет поговорить со мной ясно, вдумчиво и откровенно, ничего не упуская. ВЫ, сэр, - и это было сказано уже Мокристу, - вам я предлагаю вернуться на свое место. С вами я поговорю позже.
Отосланный за ненадобностью Мокрист продолжил свое патрулирование вагонов. Впереди была долгая, долгая дорога до Земфиса, а на некоторых отрезках пейзаж казался настолько однообразным, что для него, пожалуй, следовало изобрести отдельное слово. Чтобы как-то убить время, он бродил вдоль пресловутых спальных купе первого класса. Эффи определенно приложила к ним руку. Целая Анк-морпоркская семья, включая дядей и теток, бабушек и дедушек, всех детей и, наверное, еще небольшого ослика, смогла бы уместиться в одной из таких наполовину спален, наполовину гостиных.
Находившись взад-вперед по коридорам, Мокрист вернулся к вагону стражников и постучал не слишком секретным стуком. Ему открыл Шнобби Шноббс – стражник, который? хотя технически и считался человеком (с сертификатом, подтверждающим это), был так похож на гоблина, что даже обзавелся гоблинской подружкой. Ангела много раз встречала ее и сказала Мокристу, что Сияние Радуги гробит свою жизнь со Шнобби.
— Как делишки, мистер Губвиг? Жаль вас не было, когда мистер Ваймс допрашивал того типа постарше. Он закатал рукав, и гном как с ума сошел, не шучу. Он как увидел этот знак у командора на запястье, ну вы в курсе, совсем умом тронулся – обещал, что угодно. Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так пугался, а ведь Ваймс его пальцем не тронул. Он его сломал, вот что я вам скажу. Сломал. Я имею в виду, он и со мной такое пробовал – ну, когда я, например, нашел что-нибудь на улице и тороплюсь отдать владельцу. Ничего особенного. Но тот гном… Он как будто расплавился, сэр. Расплавился! Если бы вы были в Страже, вы бы знали Это-Все-Я Дункана, сэр – несчастный бродяга сознается во всем подряд, лишь бы ему дали попить и поспать в камере или даже поболтали с ним и угостили бутербродом с ветчиной. Так вот с этим украшением лужайки все еще хуже было.
Мокрист осмотрелся:
— А где они сейчас?
— Вон там. А молодого мистер Ваймс отослал куда-то с Фредом, - Шнобби указал в дальний конец вагона. – Мистер Губвиг, знаете, что было вашей отличной идеей?
Мокрист растерялся.
— Подскажи мне, Шнобби. У меня полно отличных идей.
— Да, сэр, я на счет сортировки писем в поезде.
«Ну, да, - подумал Мокрист, - и она будет работать».
Шнобби тем временем продолжал:
— В этом поезде есть специальный вагон. Со стеллажами, выдвижными ящиками и все такое.
Внутри почтового вагона Мокрист увидел командора и его нового маленького друга – в сопровождении Фреда Колона. Ваймс довольно дружелюбно разговаривал с молодым гномом и, увидев Мокриста, сделал ему знак, обозначающий, что он может слушать, но не должен вмешиваться в деликатный процесс.
Мокрист не заметил следов драки или насилия, напротив – две чашки кофе гнездились в отделениях письменного стола. Командор ласково, как мать с новорожденным, играл с гномом в игру, которая заставила Мокриста фон Губвига – отпетого мошенника, лжеца, обманщика, афериста и короля хитрости, покраснеть от стыда.
— Боже мой, всегда эти глубинники. Скажи, кто из них это был? Ну, давай, помоги мне.
— Я не помню.
— И что они сделали? Точно нет? А, это был ваш приятель, которого мы держим в вагоне за дверью, так?