Вскоре Мокриста осенило, в чем проблема. Он брал все, не давая ничего взамен. В Не то чтобы он часто задумывался о концепции кармы, он он слышал о ней, и сейчас ему казалось, что целая тонна кармы обрушивается на него. Лошадь давала ему все, а он только брал… Что за сумасбродство, подумал он. Ложка не требует, чтобы вы говорили ей «спасибо» и «пожалуйста», разве нет? О да, сказал он себе, но ложка – это кусок металла, а лошадь-голем – это лошадь. Он поколебался. Интересно, подумал он…
Неподалеку от границы они достигли головной части проложенной железнодорожной колеи. Они с гоблином соскочили с лошади, и вдруг внезапный порыв заставил Мокриста задать существу вопрос.
— Вы можете говорить? – спросил он, чувствуя себя полным идиотом.
Ответ прозвучал прямо из воздуха, а не из лошадиного рта, как можно было ожидать:
— Да, если мы хотим.
Гоблин хихикнул. Мокрист проигнорировал это и продолжил дознание:
— А, уже кое-что. Тебе бы хотелось побегать по лугам и пастбищам, и все такое?
— Да, если вы хотите, - раздалось из ниоткуда.
— Но чего хочешь ты?»
— Не понимаю концепции.
Мокрист вздохнул:
— Я видел ручеек неподалеку, а еще там есть зеленые пастбища, и, ради спокойствия моей души, я бы хотел, чтобы ты отправилась туда и поскакала всласть по лугам, наслаждаясь жизнью.
— Я буду наслаждаться, если вы хотите.
— Святые небеса! Я предлагаю тебе пожить по-человечески!
— Мое назначение – пахать как лошадь, сэр. И позвольте заметить, что мне незачем наслаждаться жизнью.
— Ну сделай это ради меня, пожалуйста! Покатайся по цветам, поржи, поскачи, повеселись немного. Если не ради себя, то ради моего рассудка.
Он видел, как лошадь исчезает в лугах.
Сумрак Тьмы за его спиной хихикнул:
— Ну вы и нечто, мистер Влажный, освобождаете рабов и все такое. Как вы думаете, что Его Сиятельство на это скажет?
Мокрист пожал плечами:
— Он бывает язвительным, но некоторая язвительность не так уж плоха. Ветинари полностью на стороне свободы, хотя и не обязательно моей.
Переключив внимание на железную дорогу, Мокрист с радостью заметил, что рабочие бригады под руководством молодых помощников мистера Симнела неуклонно движутся вперед, прокладывая путь к Щеботану.
Дальнейший путь Мокрист и Сумрак Тьмы проделали на дрезине, которой с явным удовольствием управляли двое молодых железнодорожников, - забавная, если не сказать – смешная конструкция, чьи колеса резво бежали по вновь проложенным рельсам, еще ожидающим окончательной установки.
Они миновали границу с единственной короткой остановкой, которую заняли формальности вроде кивка охранникам и вопроса: «Ничего, если мы тут проедем, ребята?», после которого они на минуту перестали возделывать свои сады и помахали ему руками.
Там, где колея обрывалась, они повстречали старика на повозке с запряженной лошадью, который, как было заведено, должен был довезти их остаток пути до замка. Он явно считал, что идея перевозки гоблина в его чудесном чистом транспортном средстве дурно пахнет, хотя это транспортное средство было всего лишь двуколкой.
Лучезарный маркиз уже ждал их в замке. При виде спутника Мокриста он наморщил нос.
— Что это? - спросил он тоном светской дамы, обнаружившей в своем супе фрагмент чего-то мохнатого.
— Это Сумрак Тьмы.
Гоблин отсалютовал:
— Сумрак Тьмы, мистер Мар-ки-и. А вы тут неплохо устроились, о-очень неплохо. Не беспокойтесь насчет запаха, я к нему привыкну.
— Мон дье, - выдавил маркиз после неловкой паузы.
— Не бог, мистер Мар-ки-и, - сказал Сумрак Тьмы, - просто гоблин, лучший из, о да. Очень полезный, знаете ли. – Гоблин излучал звенящий сарказм. – И не только это, мистер Мар-ки-и, я настоящий. Если вы меня порежете, у меня ведь пойдет кровь? И если вы это сделаете, я тоже пропущу вам кровь, не в обиду.
Маркиз словно бы маску сбросил и расхохотался. Без сомнения, гоблин знал, как растопить лед. Даже айсберг.
— Эншанте, господин Сумрак Тьмы, - сказал маркиз, протягивая гоблину руку. – Ты пьешь вино?
Гоблин заколебался.
— А в нем есть улитки?
— К сожалению, улиток в нем нет, - ответил маркиз, когда они поднимались на террасу по широким каменным ступеням. – Я знаю, твой народ известен своим улиточным вином, но увы, я не могу вам его предложить.