Прошлое и настоящее начали головокружительно смешиваться, становясь чем-то таким, что вообще не имело времени, и ослабляя ее связь с реальностью, смещая ее к точке, где она вообще ни в чем не была уверена, кроме того, что она все еще в объятиях Джейка. Когда он положил ее на кровать, она открыла глаза, но ничего не увидела, ослепленная холодным зеленым светом его взгляда.
Все ее тело трепетало от напряженной попытки произнести его имя, а когда она поняла, что не в силах растопить ледяной холод его взгляда, на глаза навернулись жгучие слезы. Ей опять восемнадцать, и она отчаянно влюблена. Она потянулась к нему с невнятной мольбой, дыхание ее вырывалось из легких вместе с неприятным хныканьем, а когда Джейк отпрянул, дико и беспощадно отторгая ее от себя, ей показалось, что он вот-вот сломает ее хрупкие кости.
— Чего ты от меня хочешь, Джейми?
Его голос, когда он говорил это, обрел какую-то незнакомую рваную хрипловатость. Жестокое эхо старой боли тревожило и смущало ее. Она чувствовала головокружение и бредовость своего состояния, но ничего не могла изменить, не могла даже произнести хоть какие-то слова, которые могли бы что-нибудь объяснить. Да и что объяснять? Где-то в самом дальнем уголке омраченного сознания дрожало и билось нечто вроде предостережения. Что-то говорило ей, что происходит нечто невероятно нелепое, но она не хотела прислушаться к этому. Думать она могла только о том, как сильно страдает и как тоскует об этом человеке, сидящем рядом и глядящем на нее так, будто по каким-то причинам с удовольствием задушил бы ее.
Сумбур и путаница изнурили мозг Джейми, уловив ее в силки прошлого, глаза с каким-то совершенно незнакомым красноречием умоляюще смотрели на него.
— Джейми, ради Бога! — Его пальцы отдернулись от ее запястий, будто они жгли его огнем. — Какие, черт побери, игры ты тут затеваешь?
Он отодвинулся от нее, а она не хотела, чтобы он уходил. Паника и боль впились в ее сердце когтями, острыми как ножи; зияющая черная пустота поглощала ее, и оттуда, из этой пустоты, в остром страдании выкрикивала она его имя.
На мгновение тьма расступилась, и ее опалил жар прильнувшего к ней тела Джейка, а прикосновение его губ будто ответило на мольбу в ее голосе. Она бездумно, чувственно отдалась блаженству поцелуя, ее язык лихорадочно пробегал по этим, так хорошо знакомым ей очертаниям губ, а сердце неистово колотилось в груди.
— Джейми.
Неуверенный голос Бет заставил ее проснуться. Она открыла глаза, ошеломленно поняв, что за окнами уже день.
— Джейми, как ты себя чувствуешь? — тревожно спросила Бет, приближаясь к ней. — Я хотела вчера вечером вызвать врача, но Джейк сказал, что в этом нет необходимости. Сказал, что подобные приступы слабости случались у тебя и раньше.
— Да, Бет, это так, — рассеянно ответила она.
Сознание пыталось справиться с тем смущением, что вызывали у нее полуосознанные образы и видения вчерашнего вечера. Вчера вечером Джейк принес ее сюда на руках, он был сердит на нее, они о чем-то спорили; ее лицо жарко вспыхнуло, когда она живо вспомнила еще кое-что. Кажется, ее мозг сыграл с ней злую шутку. Не могла же она в самом деле целовать его… Ее даже передернуло, и она закрыла глаза.
— Джейми.
— Со мной все в порядке, просто небольшая слабость…
— Джейк сказал, что ты спала, когда он оставил тебя, и просил до утра тебя не беспокоить. Хорошо еще, что он оказался здесь. Я ведь понятия не имела об этих твоих приступах.
Джейми хотелось сказать кузине, что и сама она не имела понятия об этих своих приступах, что ее слабость произошла от сильной головной боли и нервного перенапряжения, вызванного присутствием Джейка, но она мудро промолчала. Сердце ее все еще неистово колотилось, мысли путались при малейшем воспоминании о том, как губы Джейка касались ее губ и как она разомлела, забыв всю свою строгость и холодность. Боже милостивый, как она могла допустить подобные вещи? Нет, все это лишь ее воображение, это оно сыграло с ней такую недобрую шутку. А если нет? Как же она посмотрит теперь в глаза Джейку?..
Тут на поверхность памяти начали всплывать другие, более ранние воспоминания. Джейк вынудил ее согласиться поехать на Рождество домой. Но почему? Ведь ему ее компания так же мало нужна, как и ей. Он, правда, мотивирует это тем, что мать и Марк соскучились по ней. Джейми поджала губы. Хотел ли он сам, чтобы она приехала туда, или просто решил помучить ее?
Хватит думать об этом! Пора вставать. Но в этот момент Бет присела на край кровати и оживленно спросила:
— Ну и как тебе Аманда? Правда, она хорошенькая?
— Для Джейка даже слишком! — чересчур быстро ответила Джейми и тут же пожалела об этом, заметив на лице кузины удивление. — Вчера вечером она говорила мне, что все еще не уверена в необходимости немедленного замужества.
Она вообще пока не хочет выходить замуж. Ни за кого. Насколько я могла понять, она опасается, что ее отец и Джейк решат вопрос этого брака без нее.
— Да нет, не может такого быть! Джейк не способен на подобные вещи. Да и с какой стати? Если он захочет жениться, любая с радостью пойдет за него.
— Ты имеешь в виду его бывших любовниц? — не без сарказма спросила Джейми. — Знаешь, Бет, по-моему, Джейк слишком горд для этого. Он хочет такую жену, которая целиком и полностью будет в его подчинении. Невинное создание, не знающее других мужчин, не имеющее ни душевного, ни сексуального опыта. Не сомневаюсь, что Аманда в его глазах именно такое существо, и он уверен, что из нее получится превосходная жена. К тому же она единственный ребенок в семье, а отец ее очень богатый человек.
— Я знаю, что вы с Джейком не ладите, но все же он не настолько плох, каким ты его себе представляешь. — Бет была явно расстроена. — У него, конечно, есть недостатки, он порой грубоват и упрям, но…
— Не спорь со мной, Бет, — устало проговорила Джейми. — Джейк человек достаточно хладнокровный, чтобы решить, чего он от жизни хочет, и, когда цель поставлена, он будет идти к ней, не озираясь на такие тривиальные пустяки, как чувства и эмоции.
Явно озадаченная горестной холодностью кузины, Бет встала.
— Я зашла только поглядеть, проснулась ли ты. Пойду приготовлю тебе чашку чая. Ты уверена, что с тобой все хорошо?
Кивнув, Джейми отвернулась и уткнулась лицом в подушку. Она остро чувствовала, что с ней далеко не все так хорошо. Но надо же как-то — хоть словесно — защитить себя от лютой реальности предстоящей встречи с Джейком. Каждый раз повторяется одно и то же. Она попыталась изгнать из сознания мучительно опасное воспоминание о его объятиях, о желании прижаться к нему всем телом, отдаться ему наиболее унизительным из возможных способов. На лбу ее выступил пот, живот пронзила острая боль. Боже, пожалуйста, сделай так, чтобы это не было правдой, пусть это окажется издевательским вывертом памяти, вернувшим на миг события отдаленного прошлого, просто плодом ее воображения. А вдруг Джейк догадается, что ее равнодушие и холодность к нему — только хрупкий барьер, за которым она все эти годы таила свою любовь? Сама мысль об этом была ей мучительна.
3
Еще один день, слава Богу, прошел. Вздохнув, Джейми заперла дверь офиса и торопливо вышла в холод раннего ноябрьского вечера.
В последнее время работы у них хватало, но не из-за этого лоб ее постоянно хмурился, а глаза потускнели от усталости. Даже Ральф, ее партнер, заметил, что она утратила свою обычную холодность и самообладание. За это надо благодарить Джейка, думала она с раздражением, и ее рот кривился.
На прошлой неделе она получила сумбурное письмо от матери, писавшей ей, как они с Марком разволновались, узнав от Джейка, что она собирается приехать к ним на Рождество.
Джейк внушил им надежду. Припер тем самым ее к стене, сделав невозможным найти причину отказаться в последний момент от поездки домой. Насколько болен Марк? Глубокая озабоченность еще больше наморщила ее лоб. На все вопросы об отчиме она получала успокоительные, но уклончивые ответы. Вот и сейчас мать сообщала, что у Марка лишь небольшая ангина. Но что, если с ним что-то более серьезное? Что, если?.. Страх сжал ее сердце при мысли о том, что с отчимом все может обстоять гораздо хуже, чем ей говорят. Она понимала, что никогда не простит себе, если Марк умрет, так и не повидавшись с ней.