Неудобная правда
Местное начальство решило оставить без внимания успокоительные выводы, к которым мы с товарищами пришли еще в самом начале активной фазы вулкана, подкрепив их затем систематическими наблюдениями. Префект нанес нам в больницу визит и с порога заявил, почти торжествуя, что мой оптимизм едва не привел к трагедии, поскольку, как я сам признал, лишь счастливая случайность позволила нам унести ноги с Суфриера. Я ответил, что каменный град накрыл площадь радиусом всего в четыреста шагов, не больше, а ближайшее селение находится в четырех километрах от кратера, так что мои прогнозы ничуть не поколеблены выпавшими на нашу долю треволнениями. Префект заметил, что принятые им решения основываются на выводах, сделанных директором Парижского института физики Земли. Я попытался объяснить, что занимаемый пост еще не гарантирует компетентность суждений и что консультацию следует получать у специалистов. "Разве вы станете обращаться к нотариусу, - добавил я, - когда у вас заболеет ребенок, или к инженеру по поводу юридических затруднений?"
Тщетно. Чрезвычайное положение на Гваделупе не отменили. Для меня оставалось загадкой, почему администрация вопреки очевидным фактам упорно продолжала проводить мероприятия, грозившие острову экономической катастрофой. Я пытался разрешить ее в последующие недели, но все в этой истории выглядело совершенно иррационально. Тогда я попробовал провести параллель с аферой, связанной с земельными участками, которую мы, сами того не ведая, разоблачили лет шесть до этого в Италии.
Тогда местные власти курортного городка Пуццоли под Неаполем объявили, что жителям грозит извержение Везувия. Такое заявление сделал маститый профессор, пользовавшийся в стране солидной репутацией. Незамедлительно была проведена эвакуация населения, перепуганного сенсационными сообщениями прессы и телевидения. Впоследствии оказалось, что вся история была частью сговора высокопоставленных чиновников с дельцами, вознамерившимися по дешевке скупить земельные участки на берегу Неаполитанского залива. Для этого им требовалось объявить этот район "опасной зоной" - а что может быть страшней Везувия! Нам удалось провалить эту затею благодаря тому, что честные журналисты и смелые газеты опубликовали заключение, сделанное группой сотрудников Парижского института физики Земли (тогда руководимого Жоржем Жобером) после десятидневных исследований на месте. Все кончилось к чести Италии. (Подробнее об этом рассказано ниже, в части, посвященной Этне. - Ред.)
На Гваделупе, по внешним данным, не было ничего похожего. Но когда я в декабре 1976 г. вернулся на остров, а к этому времени созванная международная комиссия уже пришла к выводу, что извержение не представляло опасности для населения, посвященные люди рассказали мне следующее. Несколько лет назад администрация изъявила желание перенести место пребывания префектуры из Бас-Тера в Пуэнт-а-Питр. Последний давно уже стал экономической столицей острова, там построен международный аэропорт, на берегу оборудованы дивные песчаные пляжи, вдоль которых выросли новые роскошные отели и жилые дома. Короче, переезд облегчил бы управление департаментом и весьма скрасил бы жизнь чиновникам и их семьям.
Однако прожект натолкнулся на решительное сопротивление жителей Бас-Тера: богатые и бедные, приверженцы правящей партии и оппозиции - все как один, позабыв распри, дружно восстали против переезда, обрекавшего их город на окончательное увядание, а многих - на разорение. И префектура отступила, не рискуя провоцировать взрыв. Но вот природа, словно по заказу, преподнесла им нечаянный подарок в виде извержения. Перед лицом грозящей опасности эвакуируют население и - конечно же! - префектуру со всеми административными службами. Пока их временно размещают в Пуэнт-а-Питре. Если катаклизм произойдет, власти удостоятся похвалы за расторопность и префектура, навечно осядет в "более безопасном месте". Если не случится ничего серьезного, что ж, всегда можно будет сказать "Профилактика лучше лечения". Жителям по прошествии нескольких недель разрешат вернуться, ну а префектура останется в Пуэнт-а-Питре: ведь на ее переезд уже ушло столько денег, что глупо вновь тратить уйму времени, энергии и средств на возвращение в Бас-Тер...
Такими предположениями поделились со мной многие бастерцы, добавив при этом: "Вы спутали все карты, заявив во всеуслышание, что никакая опасность не грозила городу, и следовательно, эвакуация была напрасной. А когда международная комиссия в ноябре рекомендовала отменить чрезвычайное положение, мы пустили в ход все влияние для того, чтобы вернуть префектуру в город..." Не стану судить, обоснована или нет выдвинутая в разговорах со мной гипотеза. Я изложил ее со слов местных жителей и готов согласиться, что в отличие от моих прогнозов по поводу извержения она не была до конца подтверждена фактами...
Продолжение этой истории можно считать вполне логичным: правота не доводит до добра. В моем случае санкции последовали незамедлительно: приказом директора я был отстранен от руководства отделом вулканологии в Парижском институте физики Земли. В вину мне вменялось "дезертирство" с Суфриера в эквадорские Анды, а также то, что я самовольно покинул пост и оставил население без помощи перед лицом опасности. А поскольку в Андах нам с товарищами пришлось спасать четверых членов британской экспедиции, застигнутых взрывом в кратере Сангая, директор института добавил, что считает это отягчающим обстоятельством, ибо мы предпочли спасение четырех англичан заботе о благе 75 тысяч граждан Франции.
На это я ответил примерно следующее: постоянное присутствие компетентного врача у постели человека, заболевшего простудой, не обязательно. Врачу следует отправиться на осмотр других больных, тем более если он оставил на месте надежного заместителя, готового вмешаться в случае неожиданных осложнений. Именно такая ситуация сложилась на Суфриере. Мой диагноз основывался на тридцатилетнем опыте, поэтому я счел более важным, оставив возле "простудившегося" вулкана трех грамотных геохимиков, вылететь к Сангаю.
Мое отстранение от вулканологических наблюдений во Франции произвело немало шума в научных кругах. Я получил вырезки из газет Соединенных Штатов Америки, Японии, Бразилии, Новой Зеландии, влиятельный английский журнал "Нейчур" посвятил этому событию целую страницу под заголовком "Первая жертва Суфриера". В статье подробно рассказывалось, как я стал этой жертвой.
Я обратился к ряду высокопоставленных лиц с жалобой на скандальное решение директора института, но они ответили, что "не считают себя компетентными". Ничего не оставалось, как вынести происшедшее на суд общественности, однако большая пресса, государственные радио и телевидение, раньше охотно излагавшие истории про вулканы, захлопнули передо мной двери "по государственным соображениям"... Мне советовали тихо уйти, но я не мог сделать этого по многим причинам и прежде всего потому, что распоряжение ретивого администратора лишало живущих вблизи вулканов людей квалифицированной помощи... В конце концов у меня не было иного выбора, как подать иск в суд*.
* Решением суда увольнение профессора Тазиева было признано незаконным. - Прим. перев.
Суфриерский кризис - я имею в виду вулканический - завершился в марте 1977 г. Первого числа этого месяца произошло последнее из двадцати фреатических извержений, начавшихся 8 июля, после чего вулкан снова утих, скорее всего на несколько лет. Примечательный факт: с конца ноября, то есть с момента, когда международная комиссия недвусмысленно признала правоту нашей группы, руководство (административное и научное) проявляло поразительную сдержанность. Ни единого слова тревоги не было высказано по поводу последовавших за эти полгода пяти-шести извержений, хотя одно из них было особенно яростным. Быть может, из-за того, что они были всего лишь фреатическими?