- А скажите, отец Дорофей, сколь нужна молитва чистая для жизни деятельной, ну, например, миссионерской?
- Очень полезна. Когда подвизается человек в молитве Иисусовой, то уподобляется он, скажем, липе в цвету. Когда нет цветов на липе, то и пчелы не прилетают. А как начала липа цвести, то аромат цветов ее привлекает пчел отовсюду. То же и с подвижником, утвердившимся в молитве Иисусовой. Аромат молитвы, добродетели ее доставляемые, привлекают отовсюду добрых людей, которые ищут где поучиться. Кто живет во Христе, того Бог на руках Своих носит. Ни о чем не надо ему заботиться. Со всех сторон стекаются к нему добрые люди и хранят его, как зрак очей своих. Подвизающийся в молитве истинной под тенью Господней успокаивается. И ни о чем он не заботится. Все само приходит.
- А скорби бывают?
- Как не бывать, но и они обращаются в радости. Впрочем, вам этого еще не понять. Далеконько. Но придет в свое время.
- Скажите, отец Дорофей, в миру можно спастись?
- А почему нельзя? Царствие Божие внутри нас есть, когда мы в сердце нашем повергаемся пред Господом и возносим ему курение благовонное чистой молитвы. “Рассказы странника” читали?
- Читал.
- Ну и вы также действовать можете. Немытов Орловский богатый купец был, а оптинского старца Макария молитвенностью своей удивлял. Впрочем и он, как вошел в силу, в своем собственном доме затворником стал. Кто с Богом жить стал и величие духовного увидел, тому трудно остаться в миру. Как орел он парит высоко в небе и не может уподобиться курице, которая копошится на дороге.
Мы сидели на скамеечке, на берегу тихого озера. По голубому небу плыли белые, перистые облачка. Солнце садилось. Стволы высоких корабельных сосен горели как золотые свечи в лучах заката. Озеро все золотое, в зеленой рамке лесов, было как зеркало. Всюду царила тишина далекого севера.
- Вот друг, заметил отец Дорофей, когда сердце Ваше уподобится сегодняшнему вечеру, его тишине и миру, тогда и озарит его свет незаходимого солнца - и уразумеете Вы тогда на опыте, что есть чистая молитва.
- Скажите, отец Дорофей, спросил я его после некоторого молчания, как узнать волю Божию о нас?
- Духовные отцы говорят, что самые обстоятельства жизни нам сие указывают, затем можно вопросить с верой, что делать, старца или вообще мудрого человека, а затем, по преклонению сердца. Помолись трижды Господу указать волю Его, вот в саду Гефсиманском молился Спаситель, и куда сердце преклонится, так и поступай.
2. Отец Евфимий. Дионисиат
Я провел несколько дней в греческом монастыре Дионисиате в конце октября 1951 года. Там я познакомился с греком из Сикона, который жил в России, на Кавказе, а оттуда удалился на Афон во время гражданской войны. Звали его отец Евфимий. Ему было лет за 60 и он отличался мудростью. В монастыре он был библиотекарем. Я имел с ним много замечательных бесед.
Раз мы сидели вечером на балкончике его кельи, висевшем над морем. Стояла тихая, теплая, осенняя погода. Солнце садилось на западе. Небо и море были в золотом сиянии.
- Отец Евфимий, сказал я, в Коневице я расспрашивал отца Дорофея о чистой молитве, а на Новом Валааме отца Михаила о пределе молитвы. А вы что скажете?
- Хотя молитвы церковные и даже келейные по книгам и нотам весьма полезны, тем не менее они временны, ответил отец Евфимий.
Не всегда мы имеем книги и ноты, да и не можем мы все время быть в церкви или в кельи - нужно жить, исполнять послушания. Я не знаю, какая молитва, кроме Иисусовой, может быть непрестанной. Для этой молитвы не нужно ни церкви, ни кельи, ни книг. Молитвой Иисусовой всюду можно молиться - и дома, и на улице, и в путешествии, и в тюрьме, и в больнице. Только научиться надо.
- А как?
- Да все равно как. Сначала повторяй ее про себя, гласно, сколь можешь, в кельи, в дороге, когда людей нет. Но повторяй со вниманием, медленно, плаксивым тоном, вон как нищие клянчат: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного”. Повторяй почаще, когда только есть возможность. А потом повторяй умственно, в уме своем, но также со вниманием и медленно. А потом с дыханием и биением сердца можешь соединить. Только сам не дерзай, а пусть кто-либо, кто сам так подвизается, тебя научит, а то впадешь, в помыслы и прочее. И много лет так будет тянуться, а может и скоро научишься. И пойдет у тебя эта молитва в уме сама, как ручеек: ходишь ли ты, работаешь ли, или спишь. Я сплю, а сердце мое бдит. А потом и слов не надо, и мыслей никаких, а вся жизнь твоя станет молитвой. Вот как отец Дорофей говорил тебе об Иоанне Молдавском.