– А сейчас скажу о главном моем спасителе! – провозгласил Свен Двужильный. – И каждый, кто мне не враг, выпьет за удачу этого человека. Имя его – Дик Бенц!
И адмирал хлопнул по плечу своего соседа справа.
Стены таверны вздрогнули от приветственных воплей.
Кубок в руке Гьеры покачнулся, вино плеснуло на стол.
Дик Бенц?
Это – Дик Бенц?!
– Мы с ним сидели в одной камере, – со вкусом рассказывал Свен. – За что туда попал я – сами понимаете. А он – за то, что начистил рыло принцу крови.
Гьера ловила каждое слово брата. Потрясение быстро прошло. Молодая женщина была напряжена, как змея перед броском.
– Но не построена еще темница, которая удержала бы таких парней, как мы с Бенцем! Мы пробились наружу. Уходили по руслу подземной реки, причем он шел впереди. Во всех передрягах он показал себя настоящим героем. А когда наши жизни висели на волоске, а я подвернул ногу, он тащил меня на себе.
Гьера теперь глядела на соседа другими глазами. Не долговязый, а рослый и статный. Не наглый, а уверенный в себе. Не идиотская ухмылочка, а ироничная улыбка.
Черный силуэт на берегу пруда, что стоял над трупом убитого Франта, обрел плоть, кровь, черты лица.
Ах, почему Гьера, дура этакая, не догадалась надеть на пир нарядное платье и украшенья?
– Он не просто друг – он брат мне отныне! – продолжал Свен. – В доказательство... вот, возьми!
И потрясенная тишина объяла трапезную: пиратский адмирал вынул из левого уха одну из знаменитых серег и на ладони протянул Бенцу.
Молодой небоход без смущенья принял подарок, тут же проколол острым крючком серьги мочку своего уха – и подмигнул соседке.
Ни слова не произнес никто, лишь общий вздох пронесся по трапезной.
Гьера. дочь Вильдигара, внучка Станхельма, распахнутыми глазами смотрела на мужчину своей мечты.
* * *
Дик Бенц блаженствовал.
Да, он, как и большинство леташей, не любил пиратов. И не собирался становиться небесным разбойником, хотя Свен еще до пира повторил свое предложение. Но когда в твою честь закатывают празднество – это, что ни говори, приятно. Да и к чему задирать нос перед добрыми сотрапезниками? Он-то сам кто таков? Контрабандист. Что он, что Свен Двужильный – оба ходят в тени виселицы. Так почему бы не выпить вместе?
Пираты теснились на лавках плечом к плечу, но место справа от Бенца было свободно, никто не сунулся его занять. Ждали кого-то.
Едва на пороге появилась высокая, статная женщина в мужской рубахе и штанах, Дик догадался, для кого оставлено место.
Женщина прошла вдоль стола, села рядом с Диком, обвела его презрительно-надменным взглядом – это, мол, что за явление?
Дик не обратил внимания на ее явную холодность. Стараясь не пялиться на соседку, он азартно вспоминал, где мог ее встретить. Ведь видел же, видел он это яркое, необычное лицо – волевое, дерзкое, прекрасное!
Дик почти не чувствовал вкуса еды. Где же, где они могли видеться? Он был даже уверен, что огненные волосы, сейчас повязанные черным платком по-мужски, узлом назад, в ту встречу были рассыпаны по плечам.
Свен поднялся на ноги и начал речь в честь своих спасителей. Дик вместе со всеми выпил за капитана Роландо... и тут его осенило.
Андерхилл! Стрекозиные пруды! Убийцы, преследующие принцессу Эннию! Женщина с кинжалом, которую Бенц спихнул с обрыва в воду.
Точно! Она! Не может быть второго такого лица. Вспомнились сказочные гьеры – птицы с женскими лицами, хищные, но неотразимо влекущие к себе мужчин.
Дик заулыбался, хотел напомнить красавице о знакомстве – но тут Свен заговорил о нем самом. Пришлось соответствовать моменту: сделать серьезное лицо и перестать пялиться на соседку.
Когда пират протянул на ладони одну из своих знаменитых серег, Дик не раздумывая вдел оранжевую «акулу» себе в ухо – и не сдержался, подмигнул красавице. И с удовольствием увидел, что злость и раздражение исчезли с ее лица, а в глазах светится восхищение. Должно быть, рассказ Свена так на нее подействовал.
Ну, раз девица сменила гнев на милость, этим надо пользоваться. Дик обернулся к соседке, легко коснулся ее кубка своим и сказал приветливо:
– Я счастлив, что судьба снова нас свела.
– Снова? – охотно откликнулась девушка. – Ты узнал меня? Хотя в ту ночь видел мокрое чучело, перемазанное тиной и ряской?