За дверью скрывались две комнаты. В прихожей работал аппарат для приготовления лапши: крутились соединенные лентой колеса. Со стороны главной дороги у забора была установлена сушилка, на которой, как белье на веревке, всегда болталась лапша. Проходя мимо колонки, я видел, как работники развешивали нити куксу. На прилавке сразу справа от входной двери лежали бумажные свертки с приготовленной на продажу лапшой. Я уже несколько раз приходил покупать такие.
Зайдя внутрь, я никого не увидел.
— Есть кто?
Стоило мне позвать, она высунулась из дальней комнаты. Увидев меня, слегка кивнула в знак приветствия, как будто бы и не узнала. Подошла ко мне, встала рядом, взяла один из свертков с лапшой. Я почувствовал какой-то приятный аромат. Пробормотал:
— Да нет, я не за куксу… Я тут… принес… Она сразу поняла, что завернуто в газету. — Вкуснотища! — улыбнулась она, показав ровные зубки.
От ее улыбки, как от сокрушительного удара, у меня перехватило дыхание и защемило в груди.
— Спасибо!
Ничего не сказав в ответ на ее благодарность, я сразу отвернулся к двери, но она остановила меня.
— Подожди! Держи.
Она протянула мне сверток лапши. Я растерянно взял его и, выйдя из дома, сразу же пожалел об этом. Ведь это же не ее отец или мать дали мне, нужно было отказаться. Но разве я мог сказать ей «нет»? Прижав сверток к груди, чтобы никто его не заметил, я бежал до самого дома так быстро, что пылало лицо.
Для меня старшеклассницы были просто девочками, с которыми я встречался по дороге в школу и ехал вместе в школьном автобусе, но для других мальчишек, которые не учились, они были недосягаемы, как, скажем, слишком высокие деревья, на которые не взобраться. Я как-то забежал в дом Чемёна одетый в школьную форму, и Мёсун, которая как раз вышла из кухни, воскликнула:
— Батюшки! Ну ты и красавчик! Первый раз тебя вижу в форме. Прямо школьник из фильма про Японскую империю.
Я до сих пор отчетливо помню, как почувствовал в тот момент, что не буду жить с бедняками в трущобах. Разумеется, я молчал об этом, считая, что, как бы то ни было, должен обходиться со всеми хорошо. Однако мое отношение к Малому, его братьям и мальчишкам — чистильщикам обуви с самого начала было именно таким.
Многие зарились на точки, где ребята под началом Чемёна чистили обувь. Но умный и оборотистый Чемён отлично управлял своим делом. Его дяди по отцу работали в кинотеатре — старший рисовал афиши, а младший крутил фильмы на проекторе, через них Чемён договорился с директором об аренде места у кинотеатра. Платил авансом. В каждом районе, само собой, были хулиганы, которые пытались вымогать деньги, но после ряда потасовок в самом начале они, естественно, признали права Чемёна. Самыми серьезными считались ребята, которые держали район перекрестка, но Чемён был с ними на короткой ноге, и они уважали его.
Вторую точку Чемён устроил в мясном ресторане в переулке за кинотеатром. Чемён назначал дежурных, которые по очереди убирали внутри и снаружи ресторана, а еще следили, чтобы торговцев разной мелочью и всяких попрошаек там и духу не было, — так рабочее место в ресторанном зале ребятам было обеспечено.
Чайная располагалась на первом этаже трехэтажного здания у въезда на рынок. Людей там проходило много, и от клиентов не было отбоя. Только вот обосновываться прямо на обочине проезжей части было сомнительным решением. Поэтому сделали точку в шатре наподобие тех, с которых продают уличную еду, и поставили в переулке чуть поодаль. Чемён обычно патрулировал территорию от кинотеатра до мясного ресторана, а Малой с тремя помощниками следил за точкой у чайной. Благодаря Чемёну, когда выходил какой-нибудь стоящий фильм, я мог посмотреть его в кинотеатре бесплатно. Стоило ему кивнуть билетеру на входе — мне зеленый свет.
Однажды у чайной случился скандал. Малой вместе с другими парнями чистили обувь, когда один из мальчиков, которые собирали ботинки у клиентов в чайной, вернулся оттуда с разбитой губой. Он рассказал, что какие-то незнакомые ребята поставили стулья у входа и чистят там обувь. Ему надавали тумаков, прежде чем он смог войти в чайную. Помощники Малого зашумели и собрались идти разбираться, но Малой остановил их и пошел один. Как и рассказывал товарищ, у чайной сидели на корточках за работой три чужака, они поставили там два стула для клиентов, в стороне ждали чистки несколько пар обуви гостей, сидевших внутри. Малой подошел к незнакомцам. Он не стал рассусоливать, выясняя, откуда они, да кто их сюда прислал, да чье это место, без лишних слов он спросил только: