— Мы делали чертежи, выполняя заказ. Вы хотите увидеть какие-то из них, поэтому пришли?
Второй парень, одетый попроще, в джемпер, вступил в разговор вслед за коллегой:
— Следствие показало, что «Мир Азии» — чистой воды мошенничество.
Я решил не отвечать ему.
— Это официальный допрос?
— Нет! Нет, что вы, — замахал руками парень в костюме и добавил: — Идут всякие разговоры, и нам нужна ваша помощь, поэтому мы и пришли. Если у вас разрабатывался дизайн-проект «Мира Азии», значит, должны сохраниться какие-то материалы.
— У нас что-нибудь осталось? — обратился я к Сону.
— План и фотографии мы уже давно выгрузили в общий доступ в Интернет.
Выйдя из приемной, я, оставив дверь приоткрытой, бросил напоследок:
— А теперь прошу простить, срочные дела.
Немного погодя, проводив следователей, вернулся Сон. Чтобы задобрить, я сунул ему конверт. Видавший виды Сон, перед тем как уйти, лишь немного поворчал. У меня горели щеки. Я не находил себе места. Открыв на компьютере гугл-карты, я крутил их и так, и сяк, разглядывая рельеф побережья и предгорий. Меня успокаивала мысль, что я подыскиваю себе место, где можно провести последние годы жизни и быть похороненным. У меня не осталось никого и ничего: ни времени, ни дел. В почте было пять непрочитанных писем. Одно из них было озаглавлено «Лисий хвост». «Неужели?» — подумал я и открыл его. Конечно, это прислала Чха Суна. Как и в прошлый раз, там было небольшое приветственное письмо и прикрепленный файл. Она больше не писала мне «вы», а обращалась по-свойски, и тон письма почему-то стал дружелюбнее и нежнее.
Мину,
когда я услышала про твою лекцию, была весна, и не успела я оглянуться, как листва на деревьях пожухла, а прохожие стали застегивать воротники, укрываясь от холодного утреннего ветра. Мне подумалось, что если уподобить нашу жизнь временам года, то в нашем возрасте мы как раз переживаем такую же осень. Чем дальше, тем больше наша молодость похожа на потерявшие краски воспоминания, которые хранятся на выцветших фотографиях в альбоме. Хотя наши встречи с тобой я помню хорошо и, кажется, со временем все отчетливей.
Обременять тебя я не хочу. Просто в наши годы люди начинают все чаще возвращаться мыслями в прошлое. Когда мой сын умер, я думала, что осталась одна на всем белом свете. В голову приходило ужасное. Но вдруг появился ты. Еще раз повторю: я не хочу, чтобы это было для тебя обузой. Это только мои мысли и ничего больше. Просто чувство такое, будто нашла родного брата, с которым рассталась в юности, но я ни в коем случае ничего не хочу и не жду от тебя.
Если мы сможем хоть иногда переписываться, вспоминая ушедшие дни, то мне этого хватит с лихвой. Но если ты не хочешь, то этот имейл последний, я не буду больше писать тебе. Только расскажу, как мне жилось с тех пор, как ты уехал, — для меня это будет как глоток свежего воздуха. Словно иначе никогда не смогу покинуть наш район на склоне горы. Точнее, не так: ты тот, с кем мне хочется его покинуть. Хотя… Я скучаю по нему.
Я открыл прикрепленный файл. Суна писала, что скучает по нашему району, — да нет, она будто бы до сих пор живет там. Я окунулся в ее рассказ и словно побывал дома по ее милости. Она писала о том, как к ней стал приставать Пень, а я подолгу не приезжал, и почему-то мне казалось, что она хочет упрекнуть меня в том, что я не смог быть рядом с ней. Она писала, что целыми днями просиживала с книгой на чердаке. А утешал ее и помогал ей — Чемён. Как только выходил хороший фильм, отправлял к ней паренька, который расклеивал афиши, с билетами на сеанс. Если нужна была помощь в лапшичной, Чемён был тут как тут.
Я знала, что он больше не вернется. Когда я думала о том, какое жалкое зрелище представляю собой рядом с Мину, мне не хотелось больше встречаться с ним. Узнав, что он очередной раз приехал домой, я сидела дома как сыч, лишь бы ненароком с ним не столкнуться. Он, к счастью, тоже меня не искал.
Больше года я по большей части сидела на чердаке, а тем временем под разными предлогами к нам заходил Чемён. До меня доходили слухи, что он проучил Пня и тот больше не появляется в нашем районе. По отношению к моим родителям Чемён был необыкновенно ласков, будто бы он им сын. Разве по дороге мне было с таким парнем, как Пак Мину? Я видела, что никто не понимает и не бережет меня так, как Чемён.