Стали вспоминать, как ходили гулять на гору Манисан, когда работали в «Хёнсан констракшн». Тогда мы только вернулись в Корею со стажировок, были молодыми и отчаянными. Конечно, для каждого успех значит что-то свое: Ким Киён как тогда, так и сейчас работает в маленькой мастерской, Ли Ёнбин вообще не создал ничего запоминающегося, а только языком трепал с кафедры, а я в свое время управлял сотней подчиненных в крупной строительной компании. Потом поумнел и поостыл. А там как раз и кризис грянул, пришлось умерить аппетиты и преобразовать компанию в небольшое эффективное бюро из двадцати человек.
Ким в кои-то веки выбрался на природу и, кажется, был в приподнятом настроении. Каждый раз, когда он улыбался, на его высохшем лице выступали морщины. И хотя врач велел ему налегать на белок, чтобы справиться с последствиями химиотерапии, он съел от силы несколько мидий, которые положила ему на тарелку жена.
— Честно сказать, не думаю, что долго еще протяну, — начал говорить Ким. — Вы, ребята, катались на Лондонском глазе?
Профессор Ли сказал, что катался. Ким закивал.
— Там на оборот колеса уходит почти час. А помните, что говорил Будда? Колесо человеческой истории делает один оборот за сотню лет. Получается, не успеет колесо провернуться даже раз, а нам уже нужно слезать с аттракциона.
Через сто лет никого из сидящих здесь уже не будет в живых. Мир наполнят другие люди. Мы, строители, думаем, что нам повезло чуть больше, ведь построенные нами здания будут по-прежнему стоять на земле. Но что, если наша жадность оставит неприглядный, но более заметный след?
После ужина молодежь бродила по берегу, бросая чайкам чипсы. Мы же, как стало вечереть, отправились на машине вверх по склону холма прогуляться и полюбоваться видом на гору Манисан. Уже смеркалось. Солнце неспешно уходило за горизонт.
Ли Ёнбин вспомнил вдруг про Юн Пёнгу.
— Это же твой друг детства вроде? Когда мы работали в «Хёнсан констракшн», ты его туда часто приводил.
Ким Киён тоже помнил Юна.
— Мы все в то время жили на полную катушку. Но его вообще вроде даже пару раз выбирали в парламент?
— Ой, да все это взятки: и то, что случилось с Юн Пёнгу, и вся эта история с «Тэдон констракшн».
Поглядев на меня, Ли Ёнбин заметил:
— Ты бы с ними лучше не связывался.
— Да мы что? Просто чертежи для них делали. А сам Юн так в себя и не пришел после операции.
Я рассказал немного о своей поездке в Ёнсан. О том, что там больше нет ни домов, ни изгородей, а на том месте, где я родился, торчат лишь старые пни.
— У кого из нас остались родные места?
Услышав эти слова, Ким, который смотрел на море вдали, повернулся к нам:
— Так это вы все и разрушили… Ох, закат тут — загляденье!
В Сеул мы все возвращались по отдельности, а меня проводил до офиса профессор Ли. У нас не было никакого уговора, просто решили поужинать и выпить в винном баре недалеко от моей работы. Ли предложил мне помочь Ким Киёну устроить его последнее мероприятие. Предложил провести выставку его работ: эскизов, строительных моделей, фотографий, чертежей. «Соберем денег, ты что-нибудь пожертвуешь», — говорил он. Я в ответ только кивал: «Ну что ж, можно, можно». Вернувшись очередной раз из туалета, уже изрядно опьяневший Ли вдруг сказал:
— Я что-то сегодня… может, из-за того, что пообщался с больным… акациевый лес вспомнил.
— Акациевый? — переспросил я рассеянно.
— Да помнишь, когда мы осваивали северные районы.
Стоило ему произнести эту фразу, я вспомнил лесистые невысокие холмы, на которых ютились бесчисленные домишки.
— Чего это ты вдруг? — не успел пробормотать я, как он выпалил:
— Мы же все повырубали тогда!
Я помолчал немного и равнодушно произнес:
— Да я ведь сам родом из такого лесного поселка, ты не знал?
— Да, ты говорил, — безучастно протянул Ли Ёнбин, — кремень ты, конечно.
Из бара мы ушли около полуночи. Придя домой, я, стягивая одежду, стал проверять мобильник: среди других сообщений было одно от Чха Суны.
«Это Чха Суна. Вы звонили? Спасибо, что не забыли. Мне неудобно говорить днем, но вечером могу в любое время».
Поколебавшись немного, я набрал ее номер. Было уже поздно, но сообщение от нее пришло не больше часа назад. «Если она спит, то просто не подойдет к телефону или сбросит звонок», — размышлял я, нажимая кнопки. Послышались отдаленные гудки. «Алло», — ответила она.