Шатаясь, я двинулся к Хоуку. Нас обоих мотало из стороны в сторону.
Машина монреальской полиции с включенной сиреной и мигалкой подкатила к нам. Несколько человек, указывая в нашу сторону, бежали к остановившейся машине. Из нее выскочили двое полицейских с оружием наготове.
Хоук обратился ко мне:
— Дружище, тебе нужны эти засранцы?
Я поднял правую руку ладонью вверх. Она дрожала. Хоук хлопнул своей пятерней по моей ладони. Пожать друг другу руки у нас не было сил. Мы просто сцепились пальцами, качаясь как под сильным ветром, а у нас под ногами валялся недвижимый Закари.
— На какой хрен нам нужны эти помощнички, а? — снова сказал Хоук — голос его хрипел. Из этого я понял, что он смеется. Мне тоже стало смешно. Двое монреальских полицейских стояли с поднятыми пистолетами и смотрели на нас. Дверь машины была открыта. Из-за холма показалась еще одна машина.
— Кес ке се? — спросил один из полицейских. Что происходит, то есть.
— Же парль англэ, — выдавил я пополам с кровью. Одновременно я пытался отдышаться и хохотал. — Же суи американ, мон жандарм.
Смех Хоука перешел почти в истерику.
— Какого черта, что здесь происходит? — не понял полицейский.
— Мы только что завоевали первое место и золотые медали в уличной потасовке, — сквозь смех простонал Хоук.
Это было самое остроумное, что я когда-либо слышал, или мне так показалось в тот момент. И мы оба истерически хохотали, пока нас грузили в полицейскую машину и везли в больницу.
Глава 29
Мне наложили гипс на предплечье. Вправили нос, после чего меня отмыли и оставили в больнице, а рядом уложили Хоука. Нас не арестовали, но всю ночь у дверей нашей палаты дежурил полицейский. Теперь моя рука невыносимо болела, и мне сделали укол. Весь остаток дня и ночь я проспал. Когда же проснулся, рядом со мной оказался представитель полицейского управления Канады. Хоук уже сидел на кровати и читал «Монреаль стар». Он потягивал сок из большой пластиковой чашки через соломинку, которая торчала в уголке рта. Опухоль вокруг глаза немного спала, и он кое-что им видел. Но вот губу у него разнесло, я заметил наложенные швы.
— Моя фамилия Морган, — сообщил мне представитель полиции и показал свой значок. — Мы бы хотели услышать от вас, что произошло.
Хоук с трудом сказал:
— Пауль мертв. Кэти застрелила его из его же винтовки, когда он собирался смыться.
— Смыться? — переспросил я.
Хоук подтвердил:
— Да.
— Где она сейчас?
— Она сейчас находится у нас, — ответил капитан Морган.
— А Закари? — спросил я.
— Он жив, — пояснил Морган. — Мы его разыскивали. Он значится в наших досье.
— Кто бы сомневался, — отозвался я. Попытался пошевелиться в кровати. Все болело. Я был весь — сплошная боль. Мою левую руку от запястья до локтя охватывал гипс. Рука под ним горела. Поперек носа была нашлепка, которая закрывала ноздри.
— Вообще-то, когда открылись игры, мы подняли все досье известных террористов. Закари нам хорошо знаком. Его разыскивают в нескольких странах. Какие у вас с ним дела?
— Мы пытались предотвратить убийство золотых медалистов. Его готовили он и Пауль.
Морган был человеком средних лет, сильным на вид, с густыми светлыми волосами и такими же усами. Его подбородок несколько выдавался вперед, из-за чего губы прятались под усами. Он носил пенсне. В наши дни это большая редкость. Директор начальной школы, где я когда-то учился, носил такое же пенсне.
— Мы это уже выяснили при допросе свидетелей и из показаний Кэти. Как оказалось, это ее не настоящее имя.
— Я догадывался. Настоящего я не знаю.
Морган посмотрел на Хоука:
— А вы?
Хоук промычал:
— Не знаю.
Морган снова взглянул на меня.
— Итак, ружье с оптическим прицелом, метка на стене — это все вещественные доказательства. Мы понимаем, каков был их план. Но нас больше интересует, откуда вам стало известно о месте и времени террористического акта? На поле боя было обнаружено довольно много оружия.
Кажется, каждый из вас готовился к этому мероприятию. Револьвер «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра, он принадлежит вам, мистер Спенсер. У вас есть на него разрешение. Там же обнаружен обрез — оружие, запрещенное в Канаде, на которое, к тому же, нет разрешения, но кобура от которого обнаружена у вашего приятеля.
Хоук посмотрел на потолок и пожал плечами. Я промолчал.
— Другое оружие, — продолжал Морган, — несомненно принадлежало Паулю и Закари.
— Да, — тут же отозвался я.
— Нечего ходить вокруг да около, — осадил меня Морган. — Вы ведь не туристы. Спенсер, я уже все про вас выяснил. В вашем бумажнике я обнаружил карточку частного детектива. Мы позвонили в Бостон и навели о вас справки. Этот джентльмен, — он кивнул в сторону Хоука, — известен под именем Хоук. Бостонская полиция сообщила, что человек с таким именем часто помогает вам в работе. Нам дали его описание, назвав при этом костоломом. Так что Закари брали не туристы, это точно. Давайте, рассказывайте. Я хочу услышать все от вас самих.
— Я хочу сделать звонок, — сообщил я.
— Спенсер, это не полицейский сериал, — заметил Морган.
Однако я настаивал:
— Я хочу позвонить своему заказчику. Он имеет право сохранить анонимность, и я должен испросить у него разрешения на то, чтобы нарушить ее. Если я вообще захочу что-либо рассказать вам.
Морган кивнул головой в сторону телефона на прикроватной тумбочке. Я позвонил Кэроллу. Он был на месте. У меня появилось такое чувство, что он вообще никогда не уходит со службы. Всегда на страже интересов Диксона.
— Это Спенсер, — представился я. — Не упоминайте имени моего клиента, да и своего тоже, но я закончил дело, о котором мы договаривались. О нем стало известно полиции, и они хотят задать кое-какие вопросы.
— Я думаю, наш клиент на это не согласится. Какой ваш адрес в Монреале? — тут же отреагировал Кэролл.
— Я сейчас в госпитале. — Я прочитал ему номер, указанный на телефонном аппарате.
— У вас серьезное ранение?
— Нет, надеюсь, сегодня отсюда выйду.
— Я перезвоню нашему клиенту. Потом свяжусь с вами.
Я положил трубку.
— Не хочу искать неприятностей на свою задницу, — обратился я к Моргану. — Дайте мне несколько часов, чтобы я смог переговорить со своим клиентом. Прогуляйтесь пока, пообедайте, потом приходите. Мы ведь кое-что для вас сделали. Спасли от большой неприятности.
Морган согласился.
— Я знаю. Мы к вам хорошо относимся, — заявил он. — Вы же работали в полиции. Иначе бы мы не пошли вам навстречу.
— Хау. Спенсер все сказал, — со своей кровати отозвался Хоук.
— Вот именно, — кивнул я. — Дайте нам некоторое время, чтобы переговорить с клиентом.
Морган снова кивнул.
— Да, конечно. Я вернусь до обеда.
Он улыбнулся.
— Если вам что-нибудь понадобится, то тут рядом наш офицер.
— На нем, надеюсь, яркий красный мундир? — спросил Хоук.
— Это только для особо торжественных случаев, — объяснил Морган. — Только для королевы. Но не для вас.
Он ушел.
— Ты действительно думаешь, что она застрелила Пауля при попытке к бегству? — обратился я к Хоуку.
— Конечно, нет, — ответил он. — По-моему, когда мы кинулись вслед за Закари, она подняла винтовку и выстрелила.
— Да, я тоже так думаю.
— Вряд ли им удастся вытрясти из нее что-нибудь. Морган не дурак, но у него нет никаких доказательств, что все произошло совсем не так, как она рассказывает. Все свидетели наблюдали за нами и нашим любимчиком Заком, когда она сделала это.
— Да, — задумался я, — похоже на то. Через три часа пятнадцать минут дверь распахнулась, и появился сам Хью Диксон, собственной персоной, на своей коляске. Он остановился у моей кровати.
— Не ожидал увидеть вас здесь, — удивился я.
— Это я не ожидал увидеть вас здесь, — парировал он.
— Все не так уж и плохо. Бывали переделки и похуже. — Я рукой указал на соседнюю кровать. — Это Хоук, — представил я. — А это — Хью Диксон.