— Все исполнено! — вскочил со стула и отчеканил помощник.
«Еще бы нет с машиной пол задницей. Всему научат, везде пропустят», — хмыкнул он и похвалил:
— Молодец!
— Андрей Андреевич, — дополнила секретарша Дина, — а я еще посылала Александра и цебэ и на Покровку. — Обстоятельная и толковая, Вавакин держал ее для работы. — Все сделано точно.
— В квадрате молодец!
— А я посылала его за ватрушками для вас, — кокетливо вставила Эллочка, вылитая фотомодель.
Ее Вавакин держал дня интерьера и особых случаев — для дорогих гостей, которым не грех в ночи изголовьице поправить на дачке или в сауне спинку потереть. Сам Вавакин не баловался с секрета секретаршами. Махнув всем одобрительно рукой, он прошел в кабинет и обнаружил с порога книжку на своем столе. «Я — колдунья» — значилось на обложке. Автор — Нинелия Мот.
— Дина, — спросил по интеркому Вавакин. — откуда эта гадость? Шурик притащил?
— Прислали с нарочным и дарственной надписью, Андрей Андреевич, — отрапортовала Дина. — Автор звонила лично и просила передать, что дожидается вашего звонка.
— А, спасибо, — понял Вавакин.
Прежде чем звонить мамаше Александра, он связался с приятелем из Белого дома. Принял от него личный факс, вчитался, быстро поблагодарил и спросил напоследок:
— У вас ко мне что-нибудь есть?
— Есть. Но только при личной встрече. И желательно быстрее. Ибо от разговора прибыль.
Договорились встретиться в ресторане ЦДЛ сегодня же, как принято у думских и госчиновников: к себе не водить, платит тот, кто приглашает, приглашающего не объедать. Элита политес соблюдала, в свой дом грязь не носила, обходясь ресторанами, каким, например, была бывшая вотчина писателей. Теперь вотчинники стали писателями.
Писулька от Тараса Акимыча лаконично сообщала биографию гадалки без прикрас. Можно трижды вешать о своем потомственном даре, найдутся дураки верить обману, только факты биографии к дарам не отнесешь, пороки беспечной жизни исцелить нельзя.
Удовлетворившись прочитанным и еще раз уверившись в порочности целительницы, Вавакин позвонил госпоже Нинелии Мот, назвав ее легким словцом «гадалочка».
— Вы хотите сказать, вам нужна госпожа Мот? — переспросили Вавакина, отчего он потерял снисходительность:
— Тетя, кончайте дурочку ломать. Андрей Андреевич звонит.
— Простите, вы не представились, сию минуточку, — поспешили оправдаться на том конце.
Вавакин дважды сладко зевнул.
— Слушаю вас, Андрей Андреевич, — услышал он голос гадалки. Как там мой?
— Ваш при деле, а как наши? — без реверансов спросил Вавакин.
— О да, — появилась бархатность в словах Нинели и Мот. — Кажется, можно обойтись и без моей целительности. Есть способ. Один профессор медицины делает уникальные операции.
— Резать не дам, — отрезал Вавакин.
— Не спешите, Андрей Андреевич, — со смешком успокоила обер-гадалка. — Это нейрохирургия. Операция на шишковидной железе. Как бы потом не печалились от крупного размера. — Смешок.
От такого сообщения Вавакин сел в кресле ровно. Это не бред. Что-то он слышал подобное…
— И крупно берет профессор?
— Крупно.
— Да не тяните к эта хвост! — возжелал правды Вавакин.
— Сто тысяч долларов сама операция и двадцать посредникам, — поспешила с ответом гадалка.
— И много их? — ехидно спросил Вавакин, потому что ему испортили настроение хабалистостью.
— Через меня, Андрей Андреевич. Себе я, разумеется, ничего не беру. Спасибо за моего ребенка.
«Сучья коробочка! — не поверил Вавакин. — Все в свой карман положишь». Это он знал твердо, изучив касту посредников.
— Когда, где и как? — кратко спросил он.
— Я буду звонить вам через денек, мы все согласуем.
— Буду ждать, — сухо ответил Вавакин. Положил трубку и нажал кнопку интеркома: — Дина, зайди. — Маячило. Маячило счастье! — Слушай, Динуля, что ты знаешь о шишковидной железе?
— Об эпифизе? — уточнила грамотная Дина и задумалась. Ее мозговой компьютер выдал ответ через десять секунд: — Крайне специфическая железа, влияет на половые качества. Кроме того, при увеличении эпифиза делает индивидуум супергениальным. Как правило, операции на шишковидной железе с-критическим развитием.
— А это как? — вытянул шею Вавакин. Замаячило недоброе.
— Очень просто, — отвечала знающая секретарша уверенно. — Ни один человек с увеличенным эпифизом не стал удовлетворенным. Либо трагическая судьба, либо трагическая смерть. Скорее всего это связано с неуемными желаниями. Загадочные массовые самоубийства леммингов напрямую связаны с ростом шишковидной железы. Идут всей стаей к воде и топятся.